– Добрый вечер… – начал было Хильштейн. – Прошу прощения за свою память, как вас…
– Винстон – подхватил Джек. – Инспектор юстиции первого класса Винстон. Джек Винстон – уточнил он в очередной раз.
Джек, тоже опомнившись от охватившего его совсем недавно мимолетного оцепенения, тут же принял боевую стойку, готовый к любой неожиданности. Он почтительно поклонился и, улыбаясь, подал Хильштейну руку. Тот охотно ее пожал. Рукопожатие оказалось каким-то вялым, неуверенным, а ладонь потной и склизкой. Джек всегда недолюбливал подобного рода людей, с мокрыми ладонями, считая их «овощами», людьми, не способными на поступки в широком смысле этого слова. Нет, на действия они, конечно же, были способны, но на поступки – нет. А эти действия могли быть только мелкими, в основной своей массе корыстными, и исключительно эгоистичными. Люди такого типа, как правило, не способны были оказаться преступниками (мешал тот самый эгоистичный и неуверенный склад), но они почти всегда были мелкими подонками (тайными или же, наоборот, не скрывающими своих истинных намерений). Джек вдвойне насторожился, имея в свидетелях человека с подобной «червоточинкой».
– Добрый вечер, мистер Винстон, – повторно поприветствовал Хильштейн. – Чем могу помочь правосудию?
Голос у него мелко подрагивал, изредка выделывая со своим хозяином головокружительные па в виде высоких ноток.
– Да мы, в общем-то, уже определились с темой нашей беседы. Вернее сказать, я так думал, договариваясь с вами сегодня о встрече. – удивленно ответил ошарашенный Винстон, но затем, немного придя в себя, пошел в атаку.
– Я здесь по поводу смерти Теодора Милтона – Джек, не давая опомниться своему оппоненту, пер в наступление дальше. – Вы ведь первым, не считая эксперта-криминалиста, осматривали его труп. Так вот об этом у нас и будет разговор.
Джек взял доктора под локоть, уверенно так взял, покрепче, и направился с ним вместе к стульчику, на котором только что сидел сам. Но старший медицинский сотрудник Хильштейн оказался не робкого десятка, он сразу же заупрямился, поняв куда его ведет Винстон, и сам направил инспектора в другую сторону, как впоследствии оказалось, к своему рабочему месту. Впрочем, Джек тоже не стал особо упорствовать, полностью повинуясь доктору.
По пути неуклюжий Винстон снова пару раз задел какие-то колбочки и стаканчики, в хаотичном порядке уставленные по всей лаборатории и едва не опрокинул тот самый прибор, который он задел, впервые войдя в лабораторию. Пробор снова издал душераздирающие звуки и умолк. От этих звуков пришел в движение Энрике, о котором Джек совсем позабыл. Видимо, звук борьбы