– Ну ладно, пошел я, – сказал он.
– Давай! – ребята опять пожали ему руку.
– Александра, – Денис с улыбочкой сжал Саше пальцы, улыбнулся и блатной походкой направился к их дому.
– Он че, в нашем подъезде живет? – не сдерживая радости, спросила Саша.
– Месяц как переехали, – сказал Пашка Бергер, чуть привставая на цыпочки, чтобы стряхнуть с Сашкиной головы жука-пожарника.
– Они с этого, как его, с Сахалина. У него батя там работал. Большую деньгу зашибал, – мечтательно сказал Ромка.
– Купили квартиру бабки Тони, – объяснил Пашка, протягивая руку и стараясь пригладить волосы на голове Сашки. – Та ж умерла.
– Напротив тебя что ль живут? – Саша, машинально увернувшись от него, посмотрела с таким восторгом, что Пашка нахмурился.
– Ну да. А че?
– Да не, ниче. Удивилась просто. Мы в карты-то будем играть?
Ромка снова начал сдавать. Со стороны школы послышался топот.
– Опять что ль металлисты? – спросил Женька и от испуга так наморщил лоб, что его уши шевельнулись.
– Один человек, вроде, – сказал Пашка.
Из-за дома появился лысый, небритый мужчина в грязной одежде. Искаженное злостью лицо его заплыло от синяков и о пьянства. В руках он держал что-то длинное.
– Обрез! – закричал Ромка. И мужик сразу же направил ствол на них.
– Стоять! – заорал он. – Суки! Стоять на месте!
Ребята замерли. Саша чувствовала, как кровь отхлынула от ее лица и тело похолодело, будто жизненная сила вжалась в позвоночник. Пьяные глаза мужика дико шарили по ним около минуты. Обрез угрожающе покачивался в вытянутой руке. Саша, напрягши все душеные силы так, что к горлу подкатила тошнота, старалась сделать их невидимыми, незаметными для сумасшедшего мужика. Кажется, это получилось, он опустил обрез и резко, будто выплюнул изо рта сгусток крови, спросил:
– Где они?
– Мы не знаем, – виновато, сорвавшись на какой-то почти писк, сказал Женька и опустил глаза.
– Где, я спрашиваю, эти суки? – заорал мужик.
– Туда побежали, – показал Ромка в сторону Северного.
Мужик медленно, как Терминатор, положил обрез на плечо и пошел в указанную сторону. Ребята с облегчением переглянулись, но мужик будто почувствовал, обернулся и с каким-то диким, звериным рыком потряс над головой оружием. Но это не было обращено лично к ним, угроза относилась вообще ко всему в целом. Потом мужик устало ссутулился и побрел в темноту, в которой вскоре полностью растворился. Ребята не двигались. И тут Ромка громко заржал.
– Это нервное, – сказала Саша. – Я про такое читала.
Ромка Белый, вытирая слезы, закашлялся и, показывая в темноту пальцем, давясь словами, пытался выговорить:
– Вы ви… Нет, вы ви… видели… это… этого упыря… Это же… реально вурдалак был…
– Ты как? – спросил Пашка, обращаясь к Сашке.
– На меня еще никогда оружие не