– Я не знаю… но мне показалось, что…
Маска перехватил ее робкий взгляд:
– Да, Санда?
Девушка замялась.
– Ну… Я сначала думала, что спиридуши говорят на другом языке, но потом поняла: они просто буквы путают, слоги местами меняют… И одежда! У них же все шиворот-навыворот надето! Я когда-то читала сказки Раду, и там была одна про спиридушей… правда, это только сказка…
– Санда, – Маска чуть приподнял уголки губ, – последний месяц Макабра и есть сказка.
Тео сообразил, к чему ведет Санда.
– Отец мне советовал, если заплутал в лесу, нужно вывернуть…
– …одежду наизнанку! – подхватила девушка. – А еще надеть обувь с левой ноги на правую и наоборот!
Шныряла крякнула, но Маска тут же вывернул дубленый кожух шерстью наружу. Тео переобул кабаньи сапоги, плащ тоже вывернул; чувство было дикое, ему хотелось рассмеяться.
Они быстро пересекли поляну, прошли немного лесом, в котором деревья были помечены буквами S, и оказались возле незнакомого ручья. Шныряла бегом врезалась в воду, подняв тучу брызг. Санда снова поскользнулась и чуть не упала, но ухватилась за локоть Тео. Прикосновение было мимолетным, однако Тео чуть сам не грохнулся – он ни при каких обстоятельствах не позволял к себе прикасаться – и, едва Санда выровнялась с виноватым видом, тут же шагнул в сторону. На том берегу ручья букв S на деревьях уже не было.
Вскоре по пологому обрыву игроки спустились в лощину, а через пару часов Санда заныла, что больше не может. Впрочем, и Тео в неправильно обутых сапогах уже готов был взвыть. Решили устроить привал и разожгли костер.
– Нам нужно податься влево, где золотая тропа. – Маска отпил из фляжки.
Тео согласно кивнул.
Над костром жарился заяц, которого Шныряла ухитрилась поймать, перекинувшись собакой. Санда с подозрением взяла протянутую ножку.
– У меня руки грязные, – пробормотала она и попыталась обтереть грязь о штаны.
Сам Тео о таком не волновался, но девушка то и дело поправляла волосы и даже расчесывала пальцами – гребешка в чудо-сумке Маски не оказалось. Тео прикинул, сколько она продержится.
Раздалось басовитое гудение, и на бревнышко рядом с Тео уселся бражник с ярко-желтым рисунком черепа на спинке. Тео очень редко видел в Трансильвании эту ночную бабочку и захотел посмотреть на нее поближе. Увидев, что он тянет руку к бражнику, Маска вскрикнул:
– Нет! Не трожь!
– Почему это?
– Отец говорил, что охотиться в Полуночи можно на кого угодно. Нельзя трогать лишь одно существо. Бражника «мертвая голова».
Мотылек с гулом завис перед лицом Тео, и он отпрянул.
– Говорил, что бражниками обращаются мертвые принцы, – продолжил Маска. – И если им причинить вред…
– Мертвые принцы? – переспросила Санда.
Маска помолчал.
– Отец не мог рассказать о Макабре все. Смерть запретила. Но кое-что поведал о Полуночи и сказал подготовиться к походу. И мы должны поблагодарить