Перед навигацией каждый студент оформляет медицинскую книжку и проходит комиссию, состоящую из ста пятидесяти врачей и это, не считая главного из них, который пишет заключение.
Я немного нервничал, так как не был уверен в исцелении своего сердца. Терапевта я всегда оставляю напоследок, но как бы я не оттягивал этот момент, рано или поздно он наступает. Наступил и в этот раз.
Я сижу на стуле возле стола, врач измеряет моё давление. Я пытаюсь успокоится, дышать ровно, не дёргаться и не подавать виду, что нервничаю. Давление в норме, впрочем, как и всегда, но вместо того, чтобы написать «здоров», доктор начинает листать мою медицинскую карточку: «Ага, пролапс митрального клапана, надо бы сделать эхокардиограмму».
Я немного разочарованный плетусь в кабинет, где делают эту дурацкую процедуру.
– Здравствуйте, я по направлению от терапевта на ЭКГ.
– Полотенце с собой?
– Я футболкой вытрусь.
– Ложитесь на кушетку.
Медсестра, лет тридцати, в белом коротком халате сидит за древним ламповым монитором и жует большую пребольшую жевательную резинку. Почему большую? Потому что у неё рот открывается настолько широко, что нижняя челюсть, наверное, набила синяк на груди. Я смотрю на неё и думаю, что ей нет дела до моей проблемы, я для неё двадцать первый пациент за день, и ей не терпится закончить смену, вылезти из этого халата и свалить домой, а у меня в эту минуту решается судьба и, может быть, я не смогу пойти на практику, и получу нерабочий диплом. В тот момент я полностью положился на Провидение, да и что оставалось делать в такой ситуации? Эта надежда хоть как-то укрепляет меня.
Эта женщина намазала мне грудь специальным гелем и начала изучать мои внутренности с помощью какого-то приспособления, которым она водила по моему телу. Слева, справа, по центру – она затирала этот гель с таким усердием, что мне показалось она раскатывает тесто для пиццы. Наконец, она отложила этот прибор и, взяв в руки ручку, начала что-то писать, сказав при этом, чтобы я одевался. Я встал и не вытирая гель с груди – да там и нечего было вытирать, она втёрла мне его в кожу – начал натягивать футболку.
Я вышел из кабинета с бумажкой в руках, на которую боялся взглянуть. Это была справка с заключением, что с моим сердцем всё в порядке. Когда я прочитал, мне захотелось расцеловать всех вокруг, но оглянувшись, я увидел только полумертвых бабушек: «М-да, смерть не развеселишь».