Деревянный вокзальчик Оби заполонили пассажиры. Толпа окружила невысокого человека в фуражке и путейской тужурке. Главным образом у станционного начальника (а это был он) допытывались, где возможно принять баню. Он лишь разводил руками, хотя и подсказал несколько адресов. При этом предупредил, что всем желающим попариться не удастся.
Что, спрашивается, мешало помыться в Челябинске, когда поезд стоял пять часов?
Гуляя по дебаркадеру, Горский дышал свежим сибирским воздухом и представлял, как сейчас мучаются ссыльные и каторжные, которые тем же самым путем едут в Нерчинск, Александровское, Иркутск. Его – пассажира первого класса – 7 дней путешествия изнурили весьма. Что же говорить о заключенных? Впрочем, они, за редким исключением, сами виноваты в своей участи.
На второй путь прибыл состав с переселенцами. Всё сплошь вагоны IV и III классов. Бородатые мужики весело выглядывали из окон, улыбались. Как-де сложится у них жизнь на новом месте? Пожалуй, одному Богу известно. Замечательно, что при всех неминуемых трудностях, с которыми им придется столкнуться, крестьяне были заряжены оптимизмом.
В 3 часа пополудни поезд, на котором путешествовал Антон Федорович, тронулся. Всё дальше и дальше пробирался он в недра сибирской тайги, увлекая за собой десяток вагонов и полторы сотни людей. Пронзительно свистя, паровоз выпускал клубы черного едкого дыма, преодолевая версту за верстой. Странствующих сопровождали вековые ели, внушительным частоколом растянувшиеся вдоль железнодорожного полотна, закрывая солнце. Исполинский по размерам и скудный до населения край встретил непрошеных гостей снегами и вьюгами. За рекою Томью погода и вовсе испортилась. Несколько раз машинисту приходилось замедлять ход до черепашьего. Вероятно, опасался схода с рельсов.
На маленькую станцию Тайга прибыли, как следствие, с часовым опозданием: в 12½ ночи, вместо 11½. Из вагона, в котором ехал коллежский секретарь Горский, на станции сошел крепкий господин в шубе. Сошел с чемоданами.
– И что он забыл в этой глухомани? – риторически спросил Антон Федорович у проводника.
– В этой – ничего, – уверенно и весьма определенно ответил кондуктор. – В Тайге обычно сходят те, кто направляется в Томск. Отсюда проложена отдельная ветка до губернского города.
Из-за опоздания стоянку сократили с пятидесяти минут до получаса – нечего в таком Богом забытом месте прозябать. Таким образом, в час ночи поезд продолжил свой путь.
Горский поспешил лечь спать, дабы уснуть до пробуждения Унгебауэра. Тому после двух дней запоя будет, вероятно, не по себе.
Сквозь сон Антон Федорович слышал болезненное мычание Демьяна Константиновича, его частые отлучки в клозет и бесконечные подъемы и спуски с верхней полки. От удушающего перегара спасала простыня.
5. Фоски и онёры
Несмотря на ночные эскапады морского офицера, молодой чиновник Министерства юстиции выспался отменно. В кои-то веки. Приятно потянувшись, он почувствовал запах табака, смешанного