Тётя Вера, вообще-то мать Лады именовалась Вероникой, но Тина с детства называла её по-другому, доложила: Ладислава третий день ничего не ест и почти не встаёт с постели. Первый день ревела белугой, второй рвала фото и выбрасывала подарки Филиппа в мусор. Хорошо, что тётя Вера заметила и вытащила серёжки и колечко из пакета, только инсталляции из проволоки отправила на помойку. Тина усмехнулась: проволочные инсталляции модного художника большего и не заслуживали. Сама бы их выкинула с удовольствием. Походив из угла в угол небольшой комнаты, она покосилась на свернувшуюся в калачик худенькую фигуру Лады. Ясно: утешать пока бесполезно, несчастная подружка ничего слушать не станет, но как-то встряхнуть надо. Тина присела на кровать, расправила смявшуюся наволочку на подушке.
– Фу! Ну и несёт от тебя, будто по помойкам шлялась?
Ладислава повернула заплаканное лицо, на котором читалось изумление. Прежде ясный взор карих глаз помутнел, аккуратный маленький нос распух и превратился в бесформенный красный комок, губы напоминали разваренные блёклые вареники.
– В каком смысле несёт? Воняю что ли?
– Ещё как? На лицо спала, возле глаз морщинки появились. Волосы как пакля. Если Филипп увидит тебя такой, решит: правильно поступил, эдакое чучело не только ему, никому не нужно.
Тина спокойно наблюдала, как от злости у подруги раздулись ноздри, в глазах вспыхнула ярость вкупе с обидой.
– Спасибо, дорогая! Особенно за чучело!
– Всегда рада сказать правду. Брось, подруга, беды мучат, да уму учат, – не удержалась Тина, вставив подходящее изречение.
Ещё в шестом классе, увлёкшись пословицами и поговорками, она настолько заразилась ими, что вставляла их при каждом удобном случае. По мере взросления количество пословиц увеличилось настолько, что её речь буквально пестрела ими. Знакомые привыкли к особенности разговора Тины, а незнакомые очень удивлялись.
– И за поддержку тоже спасибо.
– Не за что. Ты должна радоваться, что отделалась от Филиппа малой кровью.
Лада вскочила с кровати, оттолкнув Тину.
– Это он от меня отделался! – Она легко спародировала бывшего жениха. – «Прости, милая, но иногда дела семьи важнее, отец поставил ультиматум. Я не могу на тебе жениться, но буду помнить всю жизнь».
– Филипп размазня и предатель. Велика фигура, да дура. Хорошо, что ты узнала это сейчас, а не когда стало бы поздно. Повалялась в кровати и хватит, нечего жалеть себя. Самый лучший мужчина ещё не встретился, а значит, нечего киснуть. – Тина хлопнула себя по лбу. – А ведь у меня появилась отличная идея. Собственно поэтому я и пришла.
Лада покосилась в настенное зеркало, выискивая следы преждевременных морщин. Ну да, лицо осунулась, короткие волосы всклокочены, глаза – узенькие щёлки. Выглядит не ахти. Но с морщинами Тина явно переборщила.
– Мне не до твоих идей. У меня веру в людей и надежду на счастье отняли.
Тина усмехнулась, заправила за ухо пушистый кучерявый локон.
– Ах, как пафосно. Ну, поверила ты прощелыге – всего лишь досадная ошибка. Обёрточка-то яркая, блестящая, прямо, как у другого всем известного Филиппа. Но если ты хочешь, чтобы эта сволочь увидела, как ты страдаешь, давай – вперёд! Радуй и повышай его и так раздутое самомнение.
Лада шмыгнула носом, подтянула узкие лямки ночной рубашки, спадающие с плеч.
– А ты ведь не можешь меня понять.
Яркие голубовато-синие глаза Тины под ровными окружьями чёрных бровей расширились.
– Отчего же?
– Ты хоть раз испытывала сильные чувства? Я не о любви, просто о влюблённости. По-моему – нет. Как ты можешь судить, не зная о чём.
Тина посмотрела в несчастное лицо подруги, в душе шевельнулась жалость. Усилием воли пресекла её зарождение: незачем провоцировать Ладку на новые потоки слёз.
– Думаю: влюблённость по накалу сравнима с ненавистью. Так что я тебя вполне понимаю.
Лада поёжилась. Три года назад Тина потеряла отца. За рулём дорогой машины сидел семнадцатилетний сынок местного предпринимателя. Парень рисовался перед компанией таких же сопляков, как сам, гнал по загруженной трассе на большой скорости и не справился с управлением. Дядю Мишу он снёс на пешеходном переходе. У отца Тины не было ни единого шанса выжить. На суде изумлённые Лавровы узнали: оказывается, потерпевший в пьяном виде сам выскочил на дорогу. Свидетели изменили показания, протокол с места происшествия исчез. А потом гонщика и вовсе оправдали. Тина никогда не забудет силу