Лада подписала заявление об увольнении, бросила взгляд на бывшего жениха, уловила на его смущённо-хмуром лице облегчение и капельку радости. Это разозлило её и придало сил.
– Надеюсь, вы сдержите обещание и выплатите компенсацию полностью, слову членов вашей семьи у меня больше нет доверия.
Тина выдохнула с облегчением, молодец, подруга сдержала эмоции. Она никогда не знала, как та поступит. Вспыльчивая Лада могла наговорить глупостей, совершить неразумный поступок, потом извинялась, раскаивалась, или наоборот упорствовала на своём. Уже в который раз она удивляла Тину, в серьёзных случаях менялась совершенно, откуда только бралась выдержка и хладнокровие у столь порывистого человека, как Ладислава.
– Не сомневайтесь, денежки получите сполна, – ухмыльнулся директор. – Не смею вас более задерживать.
На следующий день обе подруги стали безработными, но со значительной суммой на руках. При некоторой экономии они могли продержаться месяца три-четыре. Под сочувствующими, любопытствующими, а также откровенно злорадными взглядами бывших коллег они покинули административный корпус комбината.
– Ау, Лада. О чём задумалась? Хватит! Ты ведь не любовь оплакиваешь, ты не можешь простить себе, что обманулась и поверила. С кем не бывает? Встряхнись, подруга. Марш в ванную. Выпей чайку, забудь тоску.
– Ещё одна поговорка, и я тебя убью, – пригрозила Лада. – Ты обещала себя контролировать.
Тина вздохнула:
– Трудно удержаться. Они из меня как мусор сыплются. Это от нервозности. Ладка, поторапливайся, я столик заказала в интересном заведении, будем назло Филиппу веселиться. Пусть не думает, что ты паранджу надела и голову пеплом посыпаешь. Нечего эту сволочь печальным видом радовать.
Лада вытерла мокрое лицо краешком наволочки.
– А ты права, порыдала и хватит. Отпразднуем начало безработной свободной жизни. – Она поднялась и решительным шагом отправилась в душ.
***
Тина специально выбрала ресторан на окраине города, не хотелось рисковать и столкнуться со знакомыми или сослуживцами. Она не стала останавливать подругу и позволила той выпить целую бутылку шампанского. Пусть уж лучше голова на утро болит, чем продолжит казнить себя за Филиппа.
– Понимаешь, у меня ломка, настоящая ломка из-за него. Зла на себя не хватает. Привыкла ежедневно слышать: какая я особенная, умница и симпатяга. Привыкла к вниманию и подаркам, к развлечениям и насыщенным вечерам. А потом вдруг остаться одной и узнать, что не такая уж умница, что не подходишь ему, и тебя выбрасывают как ненужную вещь. – Лада, икнув, вытерла губы салфеткой. – Да пошёл он на фиг! – Протянула бокал Тине. – Минералки. И пошли танцевать.
– Вот. Другое дело. – Тина наполнила бокал водой. – Зажги, подруга. А я погляжу, ладно?
Тина не любила быстрые танцы, считала, что, обладая ростом выше среднего и пышными женственными формами, не может красиво двигаться под ритмичную музыку – предпочитала медленные вальсы и танго. Она