Тут старец и Евлогий объяснились между собой, причем каменосечец рассказал ему, как возвратился он в отечество свое, как бежали все жители, чтобы видеть его, и поздравляли с саном вельможи. И как он, боясь обнаружить себя, уверил их, что ходил только в Иерусалим поклониться Гробу Господню. «Я вторично взял, – продолжал Евлогий, – свои орудия и пошел прямо к тому камню, где обрел золото. Я думал, что опять найду клад; но, сколько ни стучал, сколько ни тесал разных камней, не нашел ничего. Наконец вышел из заблуждения и, слава Богу, забыл пагубный сан вельможи».
Молись Господу Богу о том, чтобы простил твои согрешения, и о том, чтобы предохранил тебя от внезапных случаев совершить преступление, но не проси в молитвах твоих богатства, власти и прочего. Ибо Бог всеведущ: Он знает, что нам полезно и вредно. Бог милосерд. Он дарует то, что человеку нужно. Евлогий служит примером, сколь иногда пагубно бедному сделаться богатым.
Единственное сокровище для человека есть Бог 26
В Царьграде был гражданин, довольно богатый и человеколюбивый. Имея у себя одного сына, он не старался оставить ему великое наследство и свое имение раздавал щедрой рукой неимущим. Но этого еще не довольно было для человека богоугодного. Он хотел иметь и то утешение, чтобы, явившись к страшному Престолу Судии Небесного, мог ему сказать: се аз и чадо мое! Хотел и сына своего сделать столько же милостивым к страждущему человечеству.
В один день, призвав его к себе и показав все свои богатства, он спросил у него: «Любезный сын! Что более желаешь получить от меня в наследство: эти ли сокровища? Или Христа Спасителя?» Юноша, воспитанный в страхе Божием, решительно отвечал ему: «Христа: более ничего». Восхищенный сыновним ответом, отец еще более начал расточать свое имение нищим, так что после смерти своей оставил ему только насущный хлеб. Благонравный юноша, из богача сделавшись почти убогим, не сожалел о том, ибо надеялся на Христа – на это великое сокровище, которое у него осталось.
В том же городе жил некоторый вельможа, славный богатством и благочестием. Он имел у себя супругу, также богобоязненную, и единственную дочь, воспитанную в страхе Божием. Когда девице пришло время супружества, родители сказали друг другу: «Какого жениха изберем нашей дочери? Богатого ли и злонравного? Но он будет оскорблять ее, принудит гоняться за суетой света, научит тщеславиться… Нет; изберем лучше человека среднего состояния, но богобоязненного, который примет дочь нашу как особливый дар Неба. Пойдем в церковь Божию, – присовокупили они. – Будем молиться о счастие нашего дитяти; и кто первый войдет в храм Божий, тот пусть будет супругом ее».
Сотворив