– Что он был точен, – ответил Карфэкс, – и это можно доказать, исследуя историю старых маноров[16] и изучая названия мест. Этот Лантиэн, который вы ищете, несомненно Лансьен оригинального романа. Я верю – а Беруль знал, – что двор короля Марка находился там, где Замок Дор, и оттуда он правил всей этой частью побережья Корнуолла; что Тинтагель, находящийся на севере, никогда не имел никакого отношения к этой истории; что Изольда и Тристан любили и страдали на этом самом месте под деревьями, потомков которых, покрытых зеленой листвой, я покажу вам завтра. Приготовьтесь к тому, что вы увидите простой фермерский дом, а не дворец. По пути я познакомлю вас еще с одним из своих пациентов, который, согласно моему предписанию, для поправки здоровья изучает грачей, вместо того чтобы принимать лекарства.
Нотариус улыбнулся. Нечасто приходилось ему встречать человека, взгляды которого на жизнь настолько бы совпадали с его собственными, как в случае с этим врачом из маленького приморского городка на побережье Корнуолла.
– Минуту назад, – признался он, – у меня на кончике языка вертелся вопрос, который может показаться абсурдным. Вы педант в том, что касается научного метода?
– Без него любая догадка – дитя самонадеянности.
– Тогда скажите откровенно: как же вы, в таком случае, считаете возможным, что определенное место – скажем, вода, лес, старинные здания – может хранить память, чуть ли не мысль, и даже порой оглашать это с помощью человеческих уст?
Доктор Карфэкс встал, помешал в камине угли и, подбросив в огонь полено, обернулся к нотариусу.
– Как, сэр? – переспросил он. – Да никто, кроме философа с прочной системой, не стал бы отрицать такую возможность. Видите эту кочергу? Ваш сторонник системы изливает презрение на бедную женщину, которая, после того как разожжет огонь в очаге, вертикально прислоняет кочергу к решетке. Откуда ему знать, как доказать свою правоту? Против него – практический опыт многих поколений женщин, которые всю жизнь помешивали огонь в очаге. Они не знают, почему так делают, но они это делают. Все, что ему известно, – это то, что он не может объяснить, почему кочерга, поставленная вертикально, должна помочь огню разгореться. Кстати, она часто помогает.
Для иллюстрации доктор Карфэкс прислонил кочергу к камину.
– Словарь человека науки не должен включать слово «невозможно» – так же, как не включал его словарь Наполеона. Откуда нам знать, что ветка не расцветает от удовольствия из-за того, что на нее села птичка? У травинки есть разум. У плюща довольно разума, чтобы виться по стене, осуществляя идею Создателя. Вы полагаете, что они увядают и возрождаются без всяких воспоминаний?
– Растение – это растение, – возразил месье Ледрю. – А вот пейзаж с рекой и лесом – другое дело. Это скопление, сочетание тысяч, миллионов отдельных вещей, что позволяет им даже чувствовать.
– Ну