Дырка от бублика 1. Байки о вкусной и здоровой жизни. Аркадий Лапидус

Сделав свои профессиональные дела и имея свободное время, доктор решил не на словах, а на деле совместить умственный труд с физическим. Надев спецовку, он встал у станка. Станок был, что называется, «револьверным». Нужно было только вовремя поворачивать ручку и ещё там чего-то – и деталь была готова. Казалось бы, что особенного? Но так как за станком трудился беспартийный врач, не освобождённый от своих прямых обязанностей, и не репрессированный, а доброволец, то своим шестым политическим чувством, строго лимитированным установками и циркулярами сверху, парторг воспринял это как вызов. Сам Семен Васильевич (так звали парторга) был «освобождённый» и, давно позабыв о своей основной профессии, с нетерпением ждал пенсии.

      Вызывать доктора в кабинет он не стал, не без оснований подозревая, что тот может просто не прийти.

      Семён Васильевич направился прямо к станку.

      Перекрывая шум цеха, он раздражённо прокричал доктору в ухо:

      – Ты эти свои левацкие замашки брось! Не коли глаза рабочим! Слышишь, что я тебе говорю: не коли!..

      При сравнительно не очень большой возрастной разнице, да ещё и в данной ситуации, парторг считал нецелесообразным обращаться на «вы».

      – Рабочим? – доктор повернул ручку и ещё там чего-то, и готовая деталь бодро выскочила из станка. – Изыдь! Мешаешь! Да изыдь ты, наконец!..

      Эскулап тоже считал нецелесообразным отвечать на грубость вежливостью. Он ещё раз повернул ручку и ещё там чего-то, и ещё одна деталь выскочила.

      Парторг явно не привык к такому бесцеремонному обращению.

      Его затрясло.

      И довольно сильно!

      Доктор даже глазом не моргнул.

      Он продолжал вкалывать…

      Поняв, что аудиенция окончена и делать ему тут больше нечего, Семён Васильевич мутно повёл плохо видящим взором по цеху и, натыкаясь на станки и детали, направился прямо в кабинет генерального директора.

      В этот день у него ничего не получилось.

      Не получилось ничего и на другой день.

      Но, как известно, капля камень долбит. А так как капля в данном случае была довольно весомая, то Семёну Васильевичу всё-таки удалось со временем, используя целую сеть административных и прочих санкций, оторвать эскулапа от станка.

      Однако с тех пор покоя он лишился напрочь! И когда доктор решил провести очередной эксперимент с разделением зарплаты поровну между высшим и низшим персоналом, Семён Васильевич засел за личное дело Наума Аркадьевича, предоставив ему на некоторое время свободно и весьма успешно проводить свою внутриведомственную агитацию и пропаганду.

      Дело было пухлое и основательно запутанное, как хорошо слепленный детективный роман. Особенно великолепна была трудовая книжка, превратившаяся благодаря многим вкладышам из тоненькой брошюрки в толстый томик, напоминающий карманную библию. Целую неделю Семён Васильевич изучал это чудо и думал, думал…

      Озарение посетило ночью. Вскочив с кровати и