Скажем прямо, я сомневался, что это дело близкого будущего.
•2•
Шаг за шагом
Картинка в телевизоре была слишком прекрасной, чтобы я мог в это поверить. Американский кинолог и «переводчик с собачьего» Цезарь Миллан выгуливал свою многочисленную и превосходно воспитанную стаю без единого поводка и, как это выглядело со стороны, совершенно беззаботно. На своем ленивом, с растяжечкой калифорнийском английском с мексиканским акцентом он рассказывал, что любой владелец собаки может наслаждаться такими же отношениями со своими лучшими друзьями; что кто угодно может вот так же прогуливаться по округе, наслаждаясь жизнью, без всяких проблем.
Я расхохотался прямо в экран: «Да, конечно!» Мне страшно было даже представить, каким кровопролитием закончилась бы любая наша попытка устроить дома нечто подобное.
Мы начали выводить Наузада и Тали сразу после того, как они к нам приехали на Рождество. Первый раз это было на ближайшем пляже. Оба были на поводке, но им все же удалось насладиться свободой. Впрочем, куда больше их интересовали другие собаки, которых люди выгуливали поблизости.
Прогулки вокруг дома, по окрестным паркам и тропинка мало чем отличались. Нам по-прежнему приходилось иметь дело с другими людьми и, хуже того, с собаками. Начал я с обхода поселка, где мы жили, здесь можно было просто ходить по дорожкам туда-сюда. Место трудно было назвать оживленным, но и этого хватало с лихвой. Наузад рычал и пытался кидаться на все, что попадало в его поле зрения, любая собака в радиусе сотни шагов автоматически считалась врагом, и удержать его на поводке стоило мне немалых усилий. Отвлекать Наузада вкусняшками было бессмысленно, он попросту не обращал на них внимания. У него были совсем другие интересы.
Всякий раз, выводя его на прогулку, я не мог отделаться от мысли о том, что случится, если он все-таки вырвется на свободу. Стоило собаке без поводка приблизиться к нам, я видел, как шерсть поднималась дыбом у него на загривке. Он начинал рваться и тянуть вперед, всеми силами сопротивляясь моим попыткам увести его в противоположном направлении. К счастью, рано или поздно мое упорство брало верх, и он сдавался, но продолжал выворачивать голову в прежнюю сторону, даже уходя прочь, недобро косясь на собаку, случайно нарушившую его личное пространство. Это было неприятно как для меня, так и для других прохожих.
Со своей стороны, Тали интересовалась всем, что движется. Стоило в поле зрения появиться чему-то шевелящемуся, как ей срочно требовалось за этим погнаться и изловить – а потом слопать, если получится. Мы старательно сопротивлялись, но она готова была хватать все подряд, от листьев, носимых ветром, до целлофановых пакетов… и, конечно, других животных.
Ей очень, очень нравилось охотиться, и она отлично умела это делать. Несмотря на короткие лапы, она была быстрой, как газель, и очень ловкой. Поймать она могла практически что угодно. Очень скоро стало ясно, что угнаться за ней