– Твоя история действительно заставила меня побеспокоиться, – ужаснулся Вульф. – Может быть, он меня неправильно поймёт и вообще сделает мне молочный коктейль!
– Я не понял, ты что-то имеешь против молочных коктейлей? – удивлённо спросил Гром. – Ты должен радоваться, что у тебя есть возможность их пить. У меня вот нет…
– Разумеется, я радуюсь, – Сергей Анатольевич замотал головой, – я обожаю молочный коктейли. Но не фруктовые, только ванильные. А фруктовых вкусов так много: банановый, апельсиновый, клубничный… Кстати, я имею аллергию на клубнику.
– Да, я тоже, – кивнул Адольф Иосифович, – не совсем аллергию, просто неприязнь. Последний мой ученик отдавал мне плату за обучение клубникой. У его семейства, где стояла их дача, место какое-то проклятое было, так там кроме клубники ничего больше и не росло.
– Кстати, – Тэнгу постарался переключить поток откровений о прошлом на диалог по специальности, – как проходило обучение студентов в иностранные университеты? Признаюсь, я никогда вообще не слышал о том, что в нашем городе идёт подготовка студентов в Оксфорд!
– А, – Гром в знак траура склонил голову, – не слышал ты потому, что идёт довольно-таки очень плохо. За всё время – лишь два студента объявили желание поступить в этот английский университет. Ни один, правда, не поступил. По-английски ни один не бельмесы, но, в свою оправдание, хочу сказать, что математику они решили на твёрдую четвёрку и это – даже без знания языка. Не знаю, что они полагали за задание им предстоит, но найти решение, увидев только математическую формулу – заставляет меня гордиться моими студентами.
– Так что в итоге тебя привело в школу? – с любопытством спросил Тэнгу.
– Творческий кризис, – печально ответил математик. –