1 февраля 1639
Случилось ужасное. В сумеречных преддверьях, когда солнце уже почти зашло за горизонт наш корабль и корабли, неведомые мне ранее, сошлись в битве.
Я никогда прежде не видел таких кораблей. Огромные, прямоугольные, словно плывущие деревянные ящики. У них не было парусов. Плыли они благодаря нескольким десяткам длинных весел, стремительно приближавших к нам корабли.
Весла двигались синхронно, каждое движение сопровождалось возгласом раздававшимся вдали. Наш капитан насторожился и приказал развернуть корабли. Я поднялся на верхнюю палубу. Члены экипажа замерли в предвкушении битвы.
Корабли остановились, замерев в тянущемся ожидании, казавшемся мне тогда вечностью. Весла их кораблей были подняты вверх. Наши пушки были готовы к залпу.
С их кораблей раздался вопль, будто боевой клич, предвещающий битву. Вёсла вновь начали грести, с большей силой, стремительно приближая к нам корабли. С их корабля будто взлетело облако птиц, вырвавшихся на свободу, поднявшись вверх, они летели в нашу сторону. Мгновение спустя, стало ясно, что это вовсе не птицы. Это были стрелы, яростно со свистом падавшие на нас с небес. Стрелы пронзали моряков и впивались в обшивку корабля.
Капитан немедленно скомандовал к залпу. Прогремели зловещие раскаты пушек, обрушивая огненную мощь. Так больно бьющие по сердцу, громкие раскаты пушечных залпов, повергли меня в ужас.
Я дрогнул, у меня затряслись колени, я чувствовал, как меня поглощает страх. Как ужас меня обуявший, заставил меня трепетать перед ликом смерти и разрушений. Я безмолвно стоял, глядя на раненных моряков и кругом вонзающиеся стрелы. Если бы не Джанило Галиэра, возможно я бы встретил в тот момент свою погибель. Он отвесил мне пощечину, которой равной не было по силе, никогда. Шлепок от удара стал для меня громче пушечных залпов. Я сразу пришел в себя. Я не держась за болевшую щеку бросился помогать морякам.
Продолжали греметь сокрушительные пушечные залпы, извергая из пушек сотни ядер. Джанило Галиэра громко взывал капитана, чтобы тот приказал всем покинуть верхнюю палубу. Капитан отказал ему, сказав, что на палубе есть пушки из которых кто-то должен стрелять, что его моряки не трусы.
Некоторых моряков, которых настигли стрелы, я оттаскивал внутрь корабля. Там их относили в более безопасное место. Пушечные залпы наших кораблей сокрушали обшивку их и даже поджигали. Я видел, как пылающие корабли продолжали приближаться. Окутанные пламенем судна были совсем близко, вёсла продолжали грести, невзирая на пламя. Один корабль, медленно начал тонуть.
Вдали прозвучали ответные залпы пушек, пушечные ядра обрушились на наш корабль. Кругом летами древесные щепки и раздавался хруст древесины. Стоны изнывающих от боли моряков я слышал отовсюду. Я словно впал в безумство, я не замечал кругом возникший ужас. Мое сознание словно воспаряло над происходящим, я видел всё, я всё, осознавая, продолжал оттаскивать раненых. В один миг я будто