Воля божья, жестокой Юноны злопамятной пыл.
5 Вёл и войны герой, – до того, когда, город воздвигнув,
Перенёс богов в Лаций, где племя возникло латин,
Долгой Альбы отцы, стен бессмертных Высокого Рима.
Муза, спой и о том, по причине какой довели
Так царицу богов, что герой, благочестием дивный,
10 Столь по воле её претерпел вдруг превратностей злых,
Столь трудов. Неужель небожителей гнев так искусен?
Город древний стоял, – беглецы в нём из Тира сошлись;
Звался он Карфаген, – вдалеке Тиберинского устья,
Против брега Италии; был люд бесстрашен для битв.
15 Больше стран всех Юнона любила его простодушно,
Даже Самос забыв, где её колесница стоит,
Где доспехи её. И мечтала богиня напрасно, —
Коль позволит Судьба, это царство возвысить решив.
Но слыхала она, что возникнет от крови троянской
20 Род, какой ниспровергнет твердыни тирийцев во прах.
Царский этот народ, войной гордый победною, ясно, —
Гибель Ливии он принесёт, – Парка ждёт так в судах.
Истомил страх Сатурнию, память о битвах, смятенье;
Прежде, где от троян защищала аргивян в местах,
25 Злая ненависть давней обидой питалась, с рожденья
Скрытой где-то в душе, – не забыла супруга угроз,
Суд Париса, к своей красоте благородной презренье,
Ганимеда почёт, ненавистный род царский, до слёз.
Гнев её не слабел; и троянцев в невзгоды бросала,
30 Что спаслись от данайцев, и от Ахиллеса угроз;
Долго, многие годы, их в Лаций она не пускала, —
По солёным блуждали волнам, гнал морями их Рок.
Сколь огромны труды, положившие Риму начало!
С виду скрылся Сицилии берег едва, гладь дорог
35 Вспенят носом суда, поднимая и парус на радость.
Тут Юнона, в душе свою рану открыв для тревог,
Так сказала себе: «Отступить, побежденной, мне надо?
И троянца вождя от Италии не отвратить?
Пусть Судьба не велит! Но ведь сил же достало Палладе, —
40 Флот аргивян спалить, а самих их в пучине топить,
За вину Оилеева сына Аякса, примерно?
Та метнула из тучи Иова огонь, запалив,
Разнесла корабли, всколыхнула и волны, и ветры.
И Аякс, из груди выдыхавший огонь от костра,
45 Вихрем вынесен был, и к скале пригвождён островерхой.
Я ж, царица богов, и Иова супруга, сестра,
Битвы столько уж лет веду с этим народом, как дура!
Кто ж Юнону почтёт, перед ней не испытывав страх,
Кто, с мольбой преклонясь, на алтарь мой положит хоть шкуру?»
50 Помышляя в душе так, объятой обиды огнём,
В край