Юноша вздрогнул. Недаром воин со шрамом показался ему похожим на его отца! Похожим не лицом, а внутренней силой, которую Энке ясно умел различать в людях – потому что пример такой силы всегда был перед глазами. У этого сэйда есть чему поучиться. И кто знает, может быть…
Энке мотнул головой. Нет, нет и нет! Только бегство! Да и не получается ничего у этого Теанаркута.
– Я там у дверей послушал разговор гостей, – добил его Грызущий. – Сын Теанаркута разбился пять лет назад в лодке на прибрежных камнях.
Энке не успел до конца осмыслить эту новость – из-за угла дома вышла Туссету.
– С кем это ты тут болтаешь? – весело спросила она и бросила пленнику меховое одеяло. – С собакой?
Грызущий в мгновение ока скрылся в складке шкуры. Впрочем, в сумерках хомяк и так не бросался в глаза.
– Я… нет… – начал отвечать Энке, но Туссету уже скрылась за другим углом – лёгкая, быстрая в движениях, каждый шаг – как движение танца.
– Ту… – только и успел сказать пленник. Ему очень захотелось что-нибудь сказать красавице, но что именно – он не успел придумать.
Энке подтянул к себе одеяло и вздохнул.
– Оо! – протянул хомяк. – Да ты, никак, жену вождя захотел!
Энке ощутил жар на лице и понял, что сейчас оно сделалось красным.
– Молчи, хомяк, я…
– Знаю, знаю! – перебил Грызущий. – Что и говорить, то, что ты ел хомяков, пусть и с большой голодухи, не делает тебе чести! Но младшая и впрямь хороша на ваш людской вкус, так что если тебя не убьют в ближайшие пару дней, займись-ка ей, а то девчонке нелегко приходится! Видел эту старую ведьму?
– Видел… – пробормотал Энке.
– Её зовут Ога. Местные говорят, ведьма она настоящая, из тех чёрных ведьм, которые призывают на помощь нижних духов. – И хомяк, до сих пор говоривший вполне спокойно, вдруг злобно прошипел: – Ненавижу таких!
– Ведьм или духов? – не понял юноша.
– Всех! А, ладно, ну их…
Хомяк с мрачным урчанием принялся скрести себя за ухом задней лапой.
– Плешь протрёшь! —сказал Энке. – Кстати, а этот здоровяк – тоже раб?
Хомяк перестал скрестись и встряхнулся.
– Не, он работник, запродался вождю за долги. Семьи нет, бобылём живёт и сердится на весь мир за свою плохую долю. Да ну его, дурня, поговорим лучше о девчонке, она того стоит!
Энке молчал. Сколько же всего успел узнать этот странный зверь, шмыгая под ногами сэйдов!
Грызущий, не дождавшись ответа, продолжил:
– Кажется, её родичи продали её Атангве не от хорошей жизни. Старый пузан, вероятно, хочет от неё ребёнка, более удачного, чем то рыхлое туловище,