– Небеса хотят, чтобы ты отправился со мной в Джучистан, – промолвил правитель улуса.
Кайрат невольно улыбнулся. Он заметил, его реакция на слова хана не осталась незамеченной. Урнур встал, подошел к ягычи и дотронулся до плеча.
– Я не знаю, что хотят предки, – проговорил он, – но я верю, ты не изменишь мне, мой верный ягычи. Готовься к поездке в столицу и возьми с собой самых преданных людей. Дорога будет долгой, а у нас нет механизмов, способных преодолевать расстояния так же быстро, как шаламгай гонца великого хана. А теперь ступай.
Кайрат вышел из шатра, не зная, что и думать. Он никогда и не мечтал оказаться в столице – славном городе Джучистане. Лишь только во сне ему иногда снилось, что въезжает он в городские ворота на белом коне в окружение доблестных минганов. Ягычи взглянул на Чойжи, тот все еще беседовал с гонцом. Вот только теперь батыру удалось приблизиться к шаламгаю ближе. Казалось чуть-чуть и воин Великого хана, дозволит Чойжи коснуться механизма рукой. Вот только этого не произошло. Увидев, вышедшего из шатра ягычи, батыр прекратил разговор. Направился к Кайрату.
– Собирайся, – молвил ягычи, когда тот подошел, – завтра выезжаешь вместе со мной в Джучистан.
Чойжи удивленно взглянул на Кайрата.
– Хан Урнур берет меня с собой в столицу. Просил подобрать преданных людей.
Батыр заулыбался.
Ширэ Джиладкан вот уже пятнадцать дней находился в городе. Для этого он уговорил хана Улукбека снять для него небольшой домик, где-нибудь на окраине и предоставить для охраны кешикетов. Мера была вынужденная. Горожане, прознав, что нищий пророк не покинул пределов Джучистана, отыскали его. Если бы не арбаны правителя, круглосуточно стерегшие все подступы к жилищу дервиша, то на узких улицах было бы не протолкнуться. Вечером второго дня глашатай зачитал указ хана. Улукбек грозил смертной казнью каждому, кто нарушит покой пророка. Правитель сам пытался пригласить Ширэ Джиладкана к себе во дворец, но тот, побывав во дворце пару раз, больше туда не спешил, особенно после того, как хан попытался уговорить его узнать у духов, какую из наложниц ему взять к себе на ночь. Дервиш только и сделал, что выругался, назвав Улукбека глупцом. Затем в сердцах плюнул и проворчав:
– Больше моей ноги у тебя, до приезда твоих детей, не будет.
Ушел.
Хан Улукбек сначала вспыхнул. Орал, что отрубит нищему голову, затем кричал, что уберет у него арбанов, и лишь только после разговоров с суйбаши, оставил пророка в покое. Тому удалось убедить правителя, что Улукбек вряд ли найдет на всей планете человека способного общаться с предками.
– Остынь, не горячись. Казнить всегда успеешь. Но помни, – молвил суйбаши, – духи предков могут запросто отвернуться от тебя и от твоих потомков. Вспомни слова дервиша.
Страх перед предстоящим вторжением демонов, заставил правителя остыть.
– Убедил, –