Духовная социализация личности как социокультурная основа национальной безопасности России. Монография. А. И. Матвеева. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: А. И. Матвеева
Издательство: Бук
Серия:
Жанр произведения: Прочая образовательная литература
Год издания: 2017
isbn: 978-5-906954-73-2
Скачать книгу
подхода, если не сказать больше. Потому что потребность в творчестве все-таки обусловлена в человеке не состоянием его генетики и, тем более, не его половыми концептами, а духовностью. То, насколько дух определяет душу, а душа – действие, обусловливает и потребность в творчестве, в созидании. «Человек есть также по природе своей творец, созидатель, строитель жизни, и жажда творчества не может угаснуть в нем»[36]. Но такое превращение человека из биологической тварной субстанции в созидателя и творца обусловлено конкретно и именно высшим проявлением духовности – духовной любовью. «Творчество есть обнаружение любви к Богу и божественному» – утверждал Н. А. Бердяев[37].

      Если отступить от религиозной фразеологии и обратиться к духовности как таковой, то обнаруживается, что духовность отнюдь не сводится к религиозным формам проявления. И любовь в этом смысле не исключение: помимо религиозной модальности духовной любви мы сплошь и рядом видим светскую (секулярную) ее модальность. Яркими проявлениями такой духовной любви являются жертвенность, альтруизм, бескорыстие, служение, сострадание. Например, Л. Н. Толстой отождествлял любовь с самопожертвованием: «Любовь тогда любовь, если это самопожертвование»[38]. П. А. Флоренский рассматривал любовь как человеколюбие, как человеческую гармонию (сизигию)[39]. Н. А. Бердяев связывал любовь и творчество: «Любят ни за что, любовь есть благодатная излучающая энергия (…) Всякое творчество есть любовь»[40].

      При всех частных разночтениях в интерпретации духовной любви в ней как в данности присутствует некое фундаментальное единство, своя универсальная предметность. Это единство есть единство самой человеческой природы, ее подлинная идентичность и диалектическая гармония, а не та упрощенная схематичность, которую раньше представляли в рамках диалектического материализма. Как полагал В. С. Соловьев, именно в любви проявляется единство телесности и духа. «Мнимо духовная любовь есть явление не только ненормальное, но и совершенно бесцельное (…) Ложная духовность есть отрицание плоти»[41]. И именно поэтому любовь не только конституирует человека как личность, но и является средством более глубокого (а потому и более точного) открытия реальности.

      В этой связи следует признать, что духовная любовь не просто позволяет человеку «более глубоко открыть реальность» его бытия, но и создает эту самую реальность. Смысл жизни, как отражение такой реальности, обретается именно посредством духовной любви. По мнению С. Л. Франка, «любовь есть такое преодоление нашей корыстной личной жизни, которое именно и дарует нам блаженную полноту подлинной жизни и тем осмысляет нашу жизнь. Понятия «объективного» и «субъективного» блага здесь равно не достаточны, чтобы выразить благо любви, оно выше того и другого: оно есть благо жизни через преодоление самой противоположности между «моим» и «чужим», субъективным


<p>36</p>

Бердяев Н. А. Спасение и творчество. Два понимания христианства // Русская философия. Конец XIX – начало XX века. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1993. – С. 183.

<p>37</p>

Там же. – С.199.

<p>38</p>

Толстой Л. Н. О жизни // Собр. соч. В 22 т. Т.17. – С.88.

<p>39</p>

См.: Флоренский П. А. Столп и утверждение истины. Опыт православной традиции в двенадцати письмах. – М.: «Путь», 1914. – С. 240.

<p>40</p>

Бердяев Н. А. О назначении человека. Опыт парадоксальной этики. – Париж  :Изд. – во: Современные записки, 1931. – С. 146.

<p>41</p>

Соловьев В. С. Спор о справедливости. Смысл любви. – М.: Эксмо-Пресс; Харьков: Фолио, 1999. – С.494.