Пятьдесят – для прозренья ещё не предел…
Безветренный день. Не один я дышу этим днём.
Муравьиная жизнь охватила деревню. С утра
Звуковой паутиною вяжется шёпот… В ином
Измеренье витийствуют злые ветра.
Молотки по гвоздям… – аритмичным биением… Пусть.
Тишина обнажила электричество нервов. Бутоны
Раскрылись жужжащему миру в искус…
Расплылась тишина, заменив полюса на ионы.
Воздух свеж.
Не бегут облака.
Рыба в зеркале вод неподвижна.
Так и хочется крикнуть,
сорвать паруса
и… погибнуть в момент
Или, может быть, выжить…
ВОПРОС
– Разрешите, Иван Сергеевич,
Прицепить к вам один вопрос:
Почему в основном из-за мелочи
Человек летит под откос?
Или что-то в нём истощается,
Что не слышит он голос души?
Почему, когда с правдой встречаются,
На язык переходят лжи?
Всё впустую! Да что за оказия -
Непрестанно блуждать в естестве
Двух полей полигона Евразия,
Где так любят Христа на кресте?
И плодящиеся в разложении,
Изменившие тьмою свет,
Мы даруем свои достижения
Обитателям низших планет…
Коль Вселенское нам не по разуму,
Значит не по челу венец.
До предела расширив азимут,
Меж «прямыми» поёт свинец.
Удивившись, Иван Сергеевич
Без эстетства морщинит лоб:
– Отвечать, что ли надо теперича?
Как пред пастырем юный поп
Быть с тобою боюсь в несогласии…
Ты наверно, Михалыч, прав:
Очень падки мы на безобразия
Усомнившись в победе добра.
Облачаемся в чёрную мантию,
Волоча за собою шлейф…
Лишь к персоне своей внимательны:
Дел нам нет до чужих соплей.
И по мелкому снова и снова
Подстрекаем соблазном плоть…
Вобщем мой те ответ: херово…
Но ты всё ж унывать погодь.
ТЕНИ
В старом заброшенном доме
Поселились какие-то тени;
Днём их почти не видно, -
Калитка не скрипнет даже…
Они выбирают время,
Когда их ночные владенья
Огарок свечи освещает
Мерцающей тайны на страже.
Тогда их костлявые пальцы
Дрожат над свечой в окошке…
И речь – не ясна… А хохот -
До холода по спине…
Ну, кто ж там, в избе напротив
Живёт… чересчур осторожно
И нам не даёт покоя
Четырнадцать долгих дней?
Всё просто, как оказалось:
Пришельцы – всего лишь пьянчуги;
Ночной их театр – не тайна,
А буча вокруг бутыля…
Стесняясь за вид свой мерзкий,
Нормальных людей учуяв,
Сжигая