Я нарисую себе счастье. Ахмедхан Зирихгеран

улетел вдаль самолёт, унося с собой так неожиданно свалившихся три весёлых дня.

      Вокруг кипело и жарило лето. Свадьбы, пляжи, каникулы. Да, я ходила на свадьбы. А как не пойдёшь, родственники, одноклассники, однокурсники, соседи. Ходила на море, Аля мёртвого из дома вытянет, хохотушка блин. Но как же мне было скучно. Безвкусно. Пресно. Неинтересно. Даже рисовать мне было неинтересно. Но надо, я же всё-таки художник, уговорила я сама себя. Села на подоконник, взяла альбом и карандаш. Перекрёсток внизу гудел пробкой, светофор не работал, и все водители как бараны лезли вперёд, тем самым, создавая затор. Жар лился в окно, спасительного ветерочка не было. Я набросала карандашом пробку, перекрёсток, деревья, прячущие в спасительной прохладе своих листьев некоторых прохожих. С неба послышался гул, я подняла голову и увидела самолёт что, покачивая крыльями в повороте, заходил со стороны моря на посадку. Мой карандаш метнулся вверх и моментально набросал силуэт самолёта. Запрыгнуть бы на него, метнутся вверх, так же просто как это сделал мой карандаш. Увы, увы. Мечты и только. В это время в дверь позвонили, я не обратила на это внимание. Послышались голоса. Я продолжала рисовать. Через некоторое время скрипнула дверь, и в комнату зашёл папа. Он тихо подошёл ко мне и присел рядом на подоконник.