– Даа, – сонно ответила я.
– Ты чего на весь район стриптиз устроила, – это была соседка Аля, из дома напротив, – в одном белье красуешься в окне.
– Вот блин, – воскликнула я, и отпрыгнула от окна, – я и забыла.
– Я выглянула в окно, – засмеялась Аля, – а там ты в своём красном лифчике. Как яркое пятнышко.
– Да расслабилась, дома лежала, в дождь идти никуда не хотела, а тут свет пропал, – оправдывалась я, – хорошо хоть не голая лежала.
– Бывает, – расхохоталась Аля, – вполне можешь стать звездой Интернета.
– Да мне пофиг, – хохотнула я, – у тебя какие планы, свет есть?
– Идём ко мне, свет есть, – позвала Аля, – я как раз доучу тему по физиологии и свободна.
– Иду, – вскочила я, – и резко натянула джинсы.
В подъезде, замусорив всё вокруг семечками, стояли местные пацаны. Утром выходишь, они стоят, вечером заходишь, они стоят. Не жизнь, а стойло. Каждый из них пытался подкатить ко мне, но я вежливо отшила каждого. Вежливо. Мне ж через них ходить. Но и они лишнего никогда не могли себе позволить, Тимка бы им настучал по чайнику. Удивительный у нас город. По классике жанра у подъезда должны сидеть бабушки старушки, ушки на макушке. У нас же стоят пацанчики болтушки, язычки километрушки.
Кивнув этой компашке, я выскочила из подъезда, и смело ступила в бесконечные лужи. Для такой погоды у меня имелись высоченные резиновые боты на каблуке. Вспомнился один паренёк, с которым я на днях познакомилась в фейсбуке. Он был неместный. Мы с девочками как раз обсуждали, в чём переходить лужи во время частых весенних дождей.
Он откуда-то нарисовался и спросил:
– А ливнёвка что, забилась да у вас?
– А чё это такое, – удивилась я.
– Ну, канализация дождевая, – удивился он недоумевающим смайликом.
– Аааа, – усмехнулась я, – у нас улицы вместо канализации.
– Это плохо, – нахмурился он смайликом, – почему не строят.
– Попроще вопрос задай, – усмехнулась я в ответ и, нарисовав карандашом свою тонущую улицу отправила ему фотку.
– Да ты художник, – обрадовался он, – красиво ты этот мрак нарисовала.
– Я только учусь, – улыбнулась я смущённым смайликом.
– Прыгай, прокатимся, – рядом, забрызгав мои боты, тормознула чёрная приора с бухающей музыкой внутри.
Ничего не ответив, я обошла машину сзади и перешла дорогу, прям через грязный поток дождевой воды. Небритый водила приоры, удивлённо высунув голову, смотрел мне вслед, пока проезжающая мимо машина не окатила его брызгами. Засмеявшись, я забежала во двор Алиной пятиэтажки, а побежала наверх по ступенькам. Хорошо, что в её подъезде никого, подумала я, нажимая на звонок.
– А чё не в стрингах красных, – звонко засмеялась Аля, открывая дверь, – ну ты даёшь, расслабилась да?
– Да кому тут давать, – вздохнула я, и усевшись на пуфик в прихожей стянула с себя боты.
– Пессимистка ты, Мила, – улыбнулась Аля, – есть хорошее ребята.
– Были, да сплыли, – усмехнулась я, заваливаясь на диванчик в зале, – уезжают все.
– Ну, это есть, – добродушная Аля уже разливала по стаканам чай, – ищут, где лучше.
– Не нравится мне никто, – полулёжа на диванчике, проворчала я, – скучные они.
– Я как закончу, на интернатуру тоже уехать хочу, – мечтательно заулыбалась Аля, – если родители отпустят. Но я уже сейчас подготавливаю их.
– А мои уже сейчас замуж меня хотят выпихнуть, – загрустила я, – ходят же, сватаются.
– Да не поверю, – усмехнулась Аля, – твои предки самые продвинутые из тех, что я знаю.
– Так то оно так, – улыбнулась я, – но ведь всякие родственники вечно им зудят на уши что пора мол, порааа.
– А может там вариант хороший, – подмигнула Аля, вкусно запивая чаем шоколадку.
– Вчера приходили за одного сельского сватать, – скривила я рожу, – дом говорят, есть, коровы, куры, индюки, капусты много посеяно.
– Коровы, – захохотала Аля, чуть не поперхнувшись шоколадкой, – ну они дают, с худграфа в коровник. Неплохо, зато всегда при молоке.
– Мои