С этими словами он попытался вырвать у одного из рабов факел, но к нему подошел один из числа немногих провожатых, опустил с размаху руку на его плечо и сказал с трогательной строгостью:
– Городской префект Руфин провожает свою жену в могилу, не мешай тихому торжеству!
Эти слова и глубокая печаль, с которой они были сказаны, геройская смерть Сафронии, как и высокий пост говорившего, разогнали пристыженную и испуганную компанию.
Предводитель в замешательстве, заикаясь, извинился, и все разошлись.
Миновав бани Каракаллы, шествие подошло, не встречая больше препятствий, к Аппиевым воротам, которые теперь носят название святого Севастиана. Там ждала толпа христиан, особенно бедных, чтобы проводить умершую в катакомбы святого Каликста.
Ночь была чудно хороша. С тихого неба смотрели звезды, как взоры ангелов, на ночную процессию; тихий покой веял везде в пещерах, и листья деревьев, подобно набожным детям, не осмеливались шептаться, дабы не нарушить благоговения-молитвы. Но мрачно смотрели находившиеся по обеим сторонам улицы языческие надгробные памятники на христианское погребальное шествие, – тщеславная, гордая пышность и хвастовство живых над прахом и тлением, для которых не было надежды блаженного воскресения.
Клирики, находившиеся во главе шествия, начали пение псалмов не на печальный, а на радостный мотив, какой был предписан при погребении мучеников. О, как часто в течение трехсот лет раздавалось это святое пение в тишине ночи на Аппиевой дороге, когда христиане провожали тела мучеников с места казни и из Фламиниева амфитеатра в катакомбы. Но скоро придет время, когда римский народ, когда пастухи Албанских и Сабинских гор, когда пилигримы из Этрурии и Кампании длинными рядами под звуки святых радостных песен придут на богомолье к славным гробам мучеников, чтобы при них праздновать победу креста над миром. Да, в то время когда гордые надгробные памятники с их хвастливыми надписями уже превратятся в развалины и над раскопанными и обворованными могилами будут подниматься вверх только пустые, плющом обвитые руины, будут приходить даже из стран, куда еще никогда не ступала нога римского воина, – из неизвестных частей света, – набожные пилигримы по Аппиевой дороге, чтобы в вере, любви и надежде помолиться у гробов мучеников.
Настоящий вход в катакомбы святого Каликста плотно прилегал к Аппиевой улице, возле надгробного памятника христианского семейства Корнелиев. С тех пор как земля, под которой находились катакомбы, была конфискована Диоклетианом, христиане сделали себе другой тайный вход, заросший деревьями и низкими тернистыми кустарниками.
Там ожидал покойницу могильщик Минций из Транстиберинского квартала вместе с подчиненными могильщиками.
Вследствие узости помещения тело должно было быть снято с носилок и так перенесено вниз; Руфин взял дорогую ношу