– Ничего-ничего, – поспешно замотала я головой. – Я просто подумала, что для тебя это все должно казаться новым, словно ты познакомился со мной только вчера.
Пожав плечами, Лео задумчиво посмотрел на меня.
– Мне показалось, что я проделывал это уже миллион раз до этого, пусть даже я никак не могу этого вспомнить. Правда, странно?
Когда мы познакомились, я стриглась под пикси[4]. Впоследствии Лео признался, что эта прическа ужасно мне не идет. С ней у меня был, прямо скажем, грубоватый вид. Жесткий имидж был необходим мне, когда я пыталась утвердиться в деловом мире. Я помнила приподнятые в удивлении брови членов совета директоров, когда я впервые появилась на заседании в своем цветастом платье и с распущенными волосами, достигающими мне до талии. Я быстро научилась создавать вокруг себя ауру властности и безжалостности, полностью изменила свой образ, но так и не смогла всем этим проникнуться.
Когда я наконец уволилась, то передала свою деловую одежду благотворительной организации и отращивала волосы весь первый год нашей совместной жизни. Лео часто заправлял пряди мне за уши. Иногда муж становился напротив меня, заправляя по прядке за каждое ухо, а затем игриво целовал их, доводя прическу до прежнего беспорядка. Покраснев от воспоминаний, я отступила от койки. Лео, слава богу, отвлекся на поднос с едой.
– Что за великолепное пиршество, – ухмыльнулся он.
«Трапеза» состояла из сухого пшеничного тоста, джема, крепкого кофе и каких-то не поддающихся определению вареных фруктов с йогуртом.
– Помни: кусай понемногу, жуй осторожно, глотай медленно.
Брови Лео удивленно приподнялись. Он поднял вверх руки, словно сдавался.
– Я уверена, что ты знаешь, как есть. Я просто повторяю то, что сказала мне медсестра.
Лео откусил от тоста и принялся медленно, задумчиво разжевывать пищу. Он проглотил кусочек – и на его лице появилось выражение облегчения, когда еда добралась до его желудка. Когда Лео снова обратил на меня внимание, я уже опять сидела на стуле рядом с его койкой и попивала отвратительный больничный кофе.
– Как долго мы женаты?
Я глянула на Лео. Стоит ли сейчас ему об этом говорить? Муж снова занялся содержимым подноса. Мне не хотелось его отвлекать. Надо спросить у Крейга Уокера, можно ли Лео сейчас расстраивать правдой. Лучше обождать. Я решила не развивать тему.
– В декабре исполнится три года.
– А какой день?
– Поверь мне: ты никогда не запомнишь такой мелочи.
Я попыталась пошутить, но лично мне смешно не было, и голос меня выдал.
Лео вздрогнул.
– Все равно скажи. Может, в этом году я постараюсь запомнить.
– Третье декабря.
Он пытался шутить, но я не хотела ему улыбаться. Это вина Лео, что дата нашей свадьбы – больная тема для меня. Я вспомнила прежние две наши годовщины, которые провела дома