– Я и сама знаю, бабушка. Просто она завистливая, несчастная и жадная.
– Она незамужняя.
Я остановилась.
– Как это?
– У них никогда не было денег, чтобы заплатить священнику. Ее мать сама рассказывала мне. Поэтому она всем говорит, что они поженились в Мойкуллене, где живет ее бабка. Не говори ничего. Все об этом знают, просто не произносят вслух, – сказала она, зашагав дальше и размахивая своей палкой.
– Я только Майклу расскажу. Это поможет ему терпимее относиться к Тесси.
Я никогда ничего не скрывала от Майкла – он знал каждую мою мысль. Я так привыкла говорить с ним свободно, что иногда слова сами слетали с моих губ.
Вот и теперь я сказала:
– А почему бы тебе, бабушка, не отравить старого майора?
– А почему бы тогда не потравить вообще всех лендлордов? – в тон мне ответила она. – Ведь все кухарки у них ирландки.
– Вот же, правильно, – подхватила я.
– Я не пойду на убийство без крайней на то необходимости. Зачем рисковать бессмертием моей души из-за таких, как они?
– Да, думаю, они не стоят того, чтобы из-за них отправляться в пекло.
Мы как раз достигли вершины утеса. Остановившись, чтобы перевести дыхание, она подняла взор на угрюмый дом из серого камня.
– Кое-кто мог бы сказать, что мы катимся туда прямо сейчас.
– Бабушка, бабушка! Тетя Мед! – Джонни Ог Лихи, пятилетний мужичок, такой же коренастый, как его отец, выбежал через кухонный двор нам навстречу.
Когда я рассказала Пэдди, что его кузены, которых он никогда не видел, зовут меня «тетя Мед», он спросил:
– А что такое мед?
В детстве я пару раз пробовала это сладкое лакомство, но потом у нас очень долго на мед просто не было денег. Майра украла небольшой горшочек меда, чтобы я угостила им Пэдди. Глядя, как его лицо расплылось в широкой счастливой улыбке, когда он облизывал мед со своего пальца, мы с Майклом не могли удержаться от смеха.
– Теперь ты сам понимаешь, почему это прозвище так подходит твоей маме, – сказал ему Майкл. – Из-за своей сладости.
Майра по-прежнему пыталась при случае тайно передавать нам еду, но ей приходилось быть очень осторожной, потому что старый майор приказал арестовать Уинни Лайонс только за то, что она как-то взяла две головки капусты.
Мы прошли за Джонни Огом на кухню, где у плиты стояла Майра. У ее ног крутились Томас, которому было четыре года, и ее самый младший сын двух лет. Она назвала его Дэниел О’Коннелл Пайк.
– С его кудрями и пухлым носом – разве он не копия нашего Освободителя? И это приводит старого майора в ярость! – сказала она.
Трое прекрасных мальчиков. С детьми Майры все было в порядке. Голодных ртов здесь не было.
– Ну, это совсем не так, – недовольно проворчал какой-то мужчина, сидевший за кухонным столом.
– Я тут готовлю завтрак для мистера Джексона, – пояснила Майра. – Он предпочитает, чтобы вокруг него никого не было, когда он ест.
– А