Мистер Линч повернулся к маме:
– Скажи мне, Мэри, ты знаешь семью этого юноши?
«Мама, прошу тебя, соври ему, хоть раз в жизни соври».
– Я могла бы многое рассказать вам про этих людей, сэр. Они очень работящие. Его овдовевшая мать заботилась о своем отце…
– В общем, мне не стоит вызывать сюда шерифа, чтобы арестовать этого парня, так? – засмеялся мистер Линч. Так он шутил.
Мы стояли молча.
– Полагаю, ты хочешь жениться на Оноре. Это верно?
– Да, сэр, – начал было Майкл. – Я…
Но мистер Линч перебил его:
– Что ж, я лишь надеюсь, что ты не собираешься стать арендатором на одном из моих участков. Это невозможно. Здесь десятки тысяч акров, и все до последнего дюйма заняты. Не моя вина, что люди плодятся, будто кролики, все время делят и делят землю, из-за чего во всей нашей местности не осталось ни одного приличного кусочка. А теперь еще этот Закон о бедных! Я вношу налог на каждого своего арендатора, который платит ренту меньше четырех фунтов в год. А таких у меня половина! Просто невозможно! Я говорю им в парламенте, что их законы нелепы. А они мне отвечают: «Пусть за ирландскую бедноту платит ирландский собственник». Как будто ирландские лендлорды сделаны из денег! Тогда скорее уж из долгов. Я отношусь к партии тори[23] и горжусь этим. Лучший выход для Ирландии – это снять любые сомнения относительно своей лояльности. А ирландская агитация очень тревожит парламент. Сам же я пытаюсь как-то навести порядок в своих имениях. Чтобы арендаторов стало меньше, а не больше. В смысле, чтобы наделы были больше и не нужно было платить налог на бедных. К тому же мне не разрешается продать ни акра своей земли, пока я не рассчитаюсь с кредиторами и не выплачу по всем закладным. Какая жалость. Один деловой человек сказал мне, что мог бы превратить Барну в новый Брайтон – здесь такие же побережье, причал, пляж. Построить тут еще виллы, домики для купальщиков – и будет настоящий морской курорт.
Господи, о чем он говорит? Три десятка рыбацких хижин на берегу – это наш дом. Но мистер Линч лишь махнул рукой:
– Я ответил ему, что не могу сделать этого. Все земли здесь заложены. Долги, долги, долги.
Тут Майкл встал. Он был таким высоким и широкоплечим, что на его фоне мистер Линч казался гномом.
– Сэр, – решительно сказал он.
Мистер Линч отступил на шаг.
– У меня есть лошадь, – продолжал Майкл.
– Я не на рынке, чтобы покупать себе лошадь, – отрезал мистер Линч.
– А я и не собираюсь ее продавать. Я планирую выиграть на ней Голуэйские скачки.
Мистер Линч засмеялся:
– Эти скачки для джентльменов, мой мальчик.
– Но, насколько я понимаю, если какой-то джентльмен выставляет на скачку свою лошадь, он может посадить на нее любого наездника, – сказал Майкл.
– Это правда. Пайки раньше использовали своих арендаторов в качестве жокеев, хотя в этом году, как мне известно,