Естественно, на подносе никогда не лежали столовые приборы. Ван Эку хватало ума не доверить ей даже ложку, но Инеж пользовалась любой возможностью, чтобы изучить каждый миллиметр пустой комнаты, выискивая признаки, которые помогли бы ей определить ее местоположение и спланировать побег. Разгуляться было негде – бетонный пол, совершенно пустой, не считая кучи одеял, в которые она заворачивалась по ночам, стены с пустыми полками, выстроенными в ряд, а также стул и стол, за которым она ела. Окон не было, а единственным намеком на то, что они все еще находились неподалеку от Кеттердама, был влажный привкус соли в воздухе.
Бажан развязывал ей руки, а затем снова связывал их спереди, чтобы она могла есть, но как только Инеж обнаружила вентиляционное отверстие, она сократила прием пищи и ела ровно столько, сколько было нужно, чтобы поддерживать в себе силы. Однако когда Бажан и стражники принесли сегодня поднос, ее живот громко заурчал от запаха сосисок и овсянки. У Инеж кружилась голова от голода, и пытаясь сесть, она задела поднос, разбив при этом белую керамическую чашку и миску. Ужин шмякнулся на пол дымящейся массой, состоящей из аппетитной каши и осколков разбитой посуды, а девушка неуклюже приземлилась рядом с ней, едва не испачкав лицо в овсянке.
Бажан покачал копной темных шелковистых волос:
– Ты слабая, потому что мало ешь. Господин Ван Эк приказал мне насильно кормить тебя, если это будет необходимо.
– Что ж, попробуй, – процедила Инеж, подняв на него взгляд с пола и оскалив зубы. – Трудно будет учить игре на фортепьяно без парочки пальцев.
Но Бажан лишь рассмеялся, сверкая белоснежными зубами. Вместе с одним из стражников он помог ей сесть обратно на стул и послал еще за одним подносом.
Ван Эк не прогадал с выбором ее тюремщика. Бажан был сулийцем, немногим старше Инеж, с густыми смольными волосами, вьющимися у шеи, и блестящими агатовыми глазами, обрамленными такими длинными ресницами, что ими можно было отмахиваться от мух. Он сказал, что Ван Эк нанял его учителем музыки, и Инеж удивилась, как торговец решился привести в дом такого парня, когда его собственная жена была почти вдвое моложе него. Либо Ван Эк слишком самоуверен, либо очень глуп. «Он обманул Каза, – напомнила себе девушка. – Так что скорее глуп».
Когда один из стражников убрал еду с пола (Бажан не мог опуститься до такой работы) и ей принесли новый ужин, парень прислонился к стене и начал наблюдать, как она ест. Инеж зачерпнула пальцами горсть каши и осторожно проглотила несколько комочков.
– Ты должна есть больше, – распекал ее Бажан. – И если станешь более сговорчивой и ответишь на его вопросы, то увидишь, что Ван Эк вполне разумный человек.
– Разумный