Во многих случаях слова на -ость образованы не как самостоятельные единицы, а как элементы словосочетания: На безусости лица, / На кудрей на светлости (III: 273); Не приземист – высокоросл / Стан над выравненностью грядок (II: 94); Над каменностию простынь (II: 33); обессыновленность ста родов (II: 240); В некой разлинованности нотной (II: 208); раскосостью огнеокой (II: 35); До умильности похож (III: 50). В таких контекстах признак в результате его субстантивного представления вводится в ранг понятия.
Имена отвлеченных признаков осуществляют конструктивную функцию словообразования: они представляют собой свернутую пропозицию, компрессию (Земская 1992: 35).
Особую группу составляют существительные на -ость с конкретным значением предмета или лица. При этом обычно узуальное слово становится окказиональным в контексте: Две вечности, две зелени: / Лавр. Мирт / Родства не предали! (о растениях – III: 677); Прелесть гибнет, а зрелость спит? (о девушке и гражданах – III: 217); Хлещи, стужа! / Терпи, кротость (о девушке – III: 331). Узуальное превращается в окказиональное и в случаях, когда возможна различная степень абстрагирования какого-либо явления: Речь заводил без наглости (III: 706); Ноем-тягостью / Братья нищая (П.: 175); Стол? Да ведь локтем кормится / Стол. Разлоктись по склонности, / Будет и стол – настольности (III: 116).
В истории русского языка продуктивность суффикса -ость постоянно растет (Шанский 1959: 128), расширяется его сочетаемость с различными производящими основами (Мальцева, Молотков, Петрова 1975: 11–23), расширяется и стилистическая сфера употребления таких слов (Князькова 1974: 101–102). В русской поэзии XX в. слова на -ость признаны самыми многочисленными среди новообразований (Бакина 1975-в: 67; Александрова 1969: 194). Существительные на -ость настолько легко образуются в языке, что Цветаева как будто пытается затруднить свою задачу, испытывая пределы возможностей такого словообразования. Это обнаруживается в том, что, реализуя общую тенденцию к оглаголиванию образований на -ость (об этой тенденции в истории языка см.: Николаев 1987: 86), Цветаева создает множество существительных от причастий: бритость, выведенность, застрахованность, истерзанность, в закинутости, оставленность, побитость, в разлинованности, распластанность, срифмованность, штампованностью и др. У всех этих новообразований производящие причастия – страдательные, прошедшего времени. Существительные нередко сохраняют в себе не только видовое значение, но и глагольную сочетаемость (управление или примыкание), что Цветаева фиксирует ненормативным соединяющим дефисом: Какая нa-смерть осужденность / В той жалобе последних труб! ‹…› Какая заживо-зарытость / И выведенность на убой! (II: 150).
Действительные причастия,