И в смерти, в которой
Предвечные горы мы сносим
На сердце!..) – она все немногие весны
Сплела – проплывать
Невестою – и венценосной
Можно сказать также, что контрастные сочетания однокоренных слов представляют собой оборотную сторону типизации. Они опираются на типичность признака как на критерий его истинности и постоянства: закономерность выявляется при ее нарушении.
Другим случаем нарушения существующей в языке закономерности, отражающей внеязыковую действительность, является сдвиг в мотивационных отношениях между однокоренными словами.
Рассмотрим следующие примеры:
Огнепоклонник! Не поклонюсь!
В черных пустотах твоих красных
Стройную мощь выкрутив в жгут –
Мой это бьет – красный лоскут!
Ты – крылом стучавший в эту грудь,
Молодой виновник вдохновенья –
Я тебе повелеваю: – будь!
Я – не выйду из повиновенья.
Гора горевала о страшном грузе
Клятвы, которую поздно клясть
Однокоренные слова огнепоклонник и не поклонюсь, виновник и повиновенья, клятвы и клясть находятся, безусловно, в родственных для современного языкового сознания отношениях, но не в деривационных, т. е. не в отношениях непосредственной мотивации. Слово огнепоклонник образовано от словосочетания поклоняться огню, а не поклонюсь – от поклониться. Разница между словами поклоняться и поклониться не исчерпывается глагольным видом. Войдя в разные деривационные ряды, эти слова приобрели и разные значения: поклоняться – ‘чтить кого-, что-л. как божество, как высшую силу’; ‘относиться с преданным восхищением, благоговением к кому-, чему-л.’; поклониться – сов. к кланяться (в 1-м и 2-м знач.); кланяться – 1) делать поклон (поклоны) кому-л. в знак приветствия, почтения, благодарности; 2) словесно или письменно через кого-л. свидетельствовать свое уважение, внимание (MAC). Слово виновник произведено от прилагательного виновный – ‘совершивший поступок, преступление’, а повиновение – от повиноваться –‘беспрекословно слушаться кого-л., подчиняться кому-, чему-л.’. Слово клятва соотносится в современном русском языке с глаголом клясться ‘давать клятву, клятвенно уверять в чем-л., клятвенно обещать что-л’, а не с глаголом клясть – ‘предавать проклятию, проклинать’ (MAC).
Несмотря на то, что семантические различия между однокоренными словами, употребленными Цветаевой во всех цитированных строках, не допускают мотивационных отношений между этими словами, потенциально такие отношения, видимо, существуют – прежде всего благодаря живой родственности корней. Возможность перераспределения мотивационных отношений в языке реализуется нередко с утратой начальных или промежуточных звеньев в словообразовании (Аркадьева 1973: 7). Сополагая слова так, как будто они являются мотиватами, Цветаева перестраивает логические связи между соответствующими