Он резко остановился, внезапно осознав свое место в таинственной цепи событий, приведших к убийству.
– Но ведь никто не входил к ней в квартиру, пока я был на дежурстве, – испуганно выпалил он. – Никто. Я не отходил от щита с того времени, как она ушла, до конца смены.
– Мог кто-нибудь пройти через боковую дверь?
– Как? Она была открыта? – Спайвли был поражен. – Она никогда не бывает открыта вечером. Привратник запирает ее в шесть часов перед своим уходом.
– А вы не отпирали ее вчера вечером для чего-нибудь? Подумайте хорошенько.
– Нет, сэр. – Он убедительно покачал головой.
– И вы утверждаете, что никто не прошел в квартиру через парадную дверь после ухода мисс Оделл?
– Утверждаю. Я вам говорю, что ни разу не отошел от щита, и никто не мог пройти мимо меня, чтобы я этого не заметил. Был только один человек, который зашел и спросил ее…
– Ага! Так кто-то все-таки заходил! – воскликнул Маркхэм. – Когда это было? И как? Соберитесь с мыслями, прежде чем ответить.
– Да ничего особенного не было, – уверял его искренне запуганный юнец. – Просто малый, который вошел, позвонил в ее дверь и ушел обратно.
– Предоставьте нам судить, было тут что-нибудь особенное или нет. – Маркхэм говорил холодным повелительным тоном. – Когда он заходил?
– Около половины десятого.
– А кто он такой?
– Молодой парень, которого я видел несколько раз, когда он навещал мисс Оделл. Я не знаю, как его зовут.
– Расскажите мне подробно, как это было, – настаивал Маркхэм.
Спайвли опять с трудом вздохнул и облизал пересохшие губы.
– Было как будто так, – начал он с усилием. – Этот парень вошел и стал прохаживаться по холлу, я сказал ему: «Мисс Оделл нет дома». Но он сказал: «Я все-таки позвоню, чтобы быть уверенным». В эту минуту мне понадобилось отвечать на вызов, и я ему ничего не сказал. Он позвонил у ее дверей и постучался, но ему, конечно, никто не ответил, и он сейчас же вернулся и сказал: «Кажется, вы были правы». Потом он дал мне полдоллара и ушел.
– Вы действительно видели, как он уходил? – в голосе Маркхэма послышались нотки разочарования.
– Конечно, я видел, как он уходил. Он остановился в парадном и закурил сигарету. Потом он открыл дверь и свернул в сторону Бродвея.
– Друг за другом с розы спадают лепестки, – послышался с тахты голос Вэнса. Он зевнул. – Очень интересная ситуация.
Маркхэму не хотелось расставаться с верой в преступные наклонности единственного посетителя, приходившего около половины десятого.
– Можете вы описать этого человека? – спросил он.
Спайвли выпрямился, и в его ответе послышался энтузиазм, показавший, что он обратил на посетителя особое внимание.
– Он хорошо выглядел, может быть, лет тридцати. На нем был вечерний костюм, шелковая рубашка и лаковые туфли.
– Что-что? – переспросил Вэнс с проворным энтузиазмом. – Шелковая рубашка под вечерний костюм? В высшей степени необычайно.
– О, все, кто любит хорошо одеться,