Мы зашли в комнату, и Семен своим громовым голосом и удивительной подвижностью заполнил все пространство, отчего комната вдруг показалась маленькой и тесной.
– Чем это вы тут занимались? – поинтересовался Семен, глядя, как Андрей собирает с пола разбросанные листы с таблицами.
– Да я тебе уже это показывал, – отмахнулся Андрей. – Темпы ускорения прогресса.
– Помню, помню, – весело отозвался Семен. – Точка «омега» у тебя там слишком гуляет… Титрование – это вообще искусство.
И он громко засмеялся, похлопав Андрея по плечу.
– Ой, ландыши! – произнесла свои первые слова Катя. Голос у нее был тихий и слегка хрипловатый. Она подошла к столу и наклонилась над букетом.
– Где ты их взял? Сам, небось, в парке нарвал, браконьер.
– Я не выдаю свои источники… – счастливо улыбаясь, ответил Андрей. – Вы знаете, что Ури мне сейчас рассказал? Будто бы теорему Ферма кто-то доказал…
– Не слышал про такую. И что это за теорема? – поинтересовался Семен.
– Ферма, математик живший в 17 веке, оставил после себя пометку на полях книги, где утверждал, что доказал некую теорему, – сообщил я и уже было хотел припомнить все, что по этому поводу знал, как Андрей меня опередил:
– Это очень интересная теорема. Можно сказать, что это теорема Пифагора в общем виде, то есть не для квадратов, а для всех степеней. Мне даже кажется, что Ферма ее в геометрическом виде решил, я во всяком случае продвигаюсь этим путем. Сам Ферма сформулировал свою теорему так: Xn + Yn = Zn – не имеет целых положительных решений, если n больше двух.
– Ну что ж, – сказал Сема, извлекая из портфеля бутылку водки, – за это, дорогие мои, не грех выпить. Шутка ли, теорема Ферма доказана!
– Просто не верится! Ты как будто знал! – усмехнулась Катя. – Эти бутылки твои открываются, как чеховские ружья стреляют. Всегда с глубоким смыслом. Никогда они в твоем портфеле не оказываются случайно!
Появившиеся на столе три рюмки были немедленно наполнены и опорожнены. Кате никто выпить не предложил. Видимо, ее отношение к алкоголю было хорошо известно.
В Израиле я не пил, тем более водку. Не люблю, когда наваливается что-то внешнее, одуряющее, с чем потом долго не знаешь что делать. Родители мои и их приятели, которые иногда выпивали, казались мне в этом состоянии полными идиотами.
Но тут, в России, в этой теплой компании и под гипнотическим взглядом большого и внушительного человека Семена я невольно выпил, и ничто во мне этому не воспротивилось. Напротив, меня охватила удивительная радость, и когда мы встретились с Семеном взглядом, я испытал к нему сильнейшее расположение.
– Ой, что же это я? Это же должен был быть второй тост! – воскликнул поймавший мой взгляд Семен. – Первый тост должен был быть за наше знакомство, для закрепления взаимной приязни.
Катя недовольно посмотрела на наполняющиеся снова рюмки. Я с любопытством ожидал, что она еще скажет. Но Катя на этот раз промолчала.
– Это