Он вздохнул с облегчением, и лицо его приняло свое обычное невозмутимое выражение.
«Король еще нуждается в моем повиновении, а это доказывает, что я не впал в немилость!» – рассудил граф Эссекский.
– Посланник еще здесь? – спросил Генрих VIII.
– Да, он в приемной.
– Чего он добивается? Постарайтесь избавить меня от этого свидания!
– Это довольно трудно, – ответил граф Эссекский. – Он заявил, что намерен добиться аудиенции у вашего величества во что бы то ни стало, он и так уже жалуется на вашу недоступность.
– Какой он назойливый! – проговорил король. – Он будет опять говорить о Екатерине!
– Да, вероятно.
– Так введите его скорее! – вскричал Генрих VIII с нетерпением. – И внушите ему, что я сегодня чувствую себя не совсем хорошо и ему не следует испытывать мое терпение!
Кромвель вышел из комнаты, а король растянулся на подушках кушетки.
Глава IV
Король Генрих VIII и посланник Шапюис
– Ну-с, о чем вы хотели поговорить со мной? – спросил Генрих VIII вошедшего посланника.
– Я хотел, разумеется, прежде всего выразить вашему величеству чувство моего глубочайшего уважения, – отвечал Шапюис, подходя к королю со всем высокомерием истинного испанца. Его своеобразный национальный наряд из дорогого бархата с причудливыми вышивками ослеплял своей роскошью.
– Я не в силах смотреть без отвращения на эту пестроту! – проворчал король. – Каждый раз, когда я вижу перед собой испанца, мне приходит на ум, что я вижу дьявола! Я старался убедить Екатерину одеваться проще, но она продолжала следовать своей глупой национальной моде.
– Вы, по-видимому, чувствуете себя не совсем хорошо? – спросил Шапюис.
– Да, у меня немного болит голова… – отвечал сонно и нехотя король. – Но это пустяки, – поспешил он добавить, встревожившись при мысли, что его могут счесть больным. – Я устал от охоты, я пять часов провел в седле, а это, как хотите, довольно утомительно!
– Я желал от души застать ваше величество в полном здравии и в хорошем настроении духа, так как спешил явиться к вам с весьма радостной вестью…
– Какая же это весть? – спросил быстро король.
– Император Карл Пятый одержал новую блестящую победу: он взял штурмом Гулетту! Тунис сдался ему, Барбарусса бежал, и десять тысяч христианских семейств, попавших в неволю, получили свободу!
– Как? Он вступил в Тунис и овладел Гулеттой? – вскричал Генрих VIII, вскочив с кушетки.
– Да, император сделал это, – отвечал посланник, скрывая радость под маской адской невозмутимости.
– Ну, поздравляю вас, – сказал холодно Генрих, делая над собой громадное усилие, чтобы подавить досаду, вызванную известием об этом славном подвиге, и глубокую зависть к славе императора Карла. – Вы знаете, вероятно, подробности этих важных событий?
– К сожалению, нет. Мне известны