Было лишним объяснять индейцу, что мисс Оретт не была даже родственницей Лавареда. Жеролан знаком просил не входить в дальнейшие объяснения.
– Но, – возразил Лаваред, – я не один, со мною, как ты видишь, мое племя, – добавил он весело, указывая на несколько смущенного Мирлитона.
– Они пойдут за тобою… Ты француз и врач, и за это я тебя люблю и уважаю, ты инженер, и я должен слушаться тебя… Но прежде всего, так как ты француз, я сведу тебя к одному месту, здесь поблизости, где ты будешь горд и доволен.
Остальные последовали за ним. Маленькая компания долго взбиралась по горной тропинке, и когда достигла Сьерро-Гранде, индеец направился к высокому дереву, сделал Лавареду знак влезть на него и сказал:
– Это здесь.
Зрелище было действительно чудесное. С этого места видны оба склона Кордильеров и оба беспредельных океана: Тихий с долиной Рио-Гранде и Атлантический с долиной Шагра. Канал, пересеченный горой, казался ничтожным усилием рук крошечного человека перед гордым величием природы.
– Великолепный вид!..
– И редкий, – прибавил Жеролан, – нигде не увидишь такого простора.
– Спасибо, Рамон, что ты привел меня сюда, – сказал Лаваред, спускаясь на землю.
– Это дерево француза, – заметил индеец.
– Что это значит?…
Жеролан должен был объяснить это по дороге в Сан-Пабло.
– В тысяча восемьсот восьмидесятом году один лейтенант, Бонапарт Виз, бывший главным сторонником проведения канала, с другим офицером нашего флота, господином Арманом Реклю, открыли этот пункт Сьерры, откуда видна конечная точка работ.
Сэр Мирлитон, по-видимому, был доволен не менее Лавареда.
– Вы довольны, – сказал он, – и я тоже.
– Не меньше меня, – ответил Лаваред, – потому что дело касается открытия, сделанного одним из моих соотечественников.
– А я говорю, – возразил англичанин, – что я более доволен, чем вы… потому что если французский моряк первый увидел место сближения двух морей, то английский моряк первый предвидел, куда должен был прибыть ваш соотечественник.
Это было верно, и британская гордость имела оправдание. В 1831 году командир Пикок, недолго думая, точно определил линии сообщения между двумя океанами; железная дорога, а затем канал оправдали его предположения. Также шотландец Патерсон один из первых предвидел значение американского перешейка, названного им «ключом мира», и хотел завоевать его для своей родины. Он был побежден и прогнан в 1700 году испанским генералом Томасом Херрера, которому за это воздвигли статую в Панаме.
– Известно, впрочем, – сказал Лаваред, – что еще задолго до нашего времени поднимался вопрос о прорытии канала. Первый, кому это пришло в голову, был не кто другой, как Карл Пятый, который в тысяча пятьсот двадцать третьем году по совету Сааведра поручил Кортесу сделать изыскания. В тысяча пятьсот двадцать восьмом году португалец Гальвао смело предложил императору исполнить проект; а Гомара, автор вышедшей