Молча усевшись за стол и жадно разглядев еду, боевые мутанты откинули свои длинные дреды за спину и, громко чавкая, начали жадно поглощать пищу, так как их тела всегда требовали много энергии и питательных веществ. Без этого им было невозможно сохранить свой устрашающий облик, ведь их внушительные размеры критически зависели от качества и количества питания. Это являлось их самым уязвимым местом, поэтому перебои с продуктовым снабжением и уж тем более голод могли стоить Арогдору поражения в многовековом противоборстве с самодостаточным Парфагоном.
Прямо под столом за происходящим наблюдали шокированные Томас, его сестра, их родители, а также пожилые ткачиха и плотник, едва живые от всепоглощающего ужаса. Они не только слышали звериное чавканье и хруст пережеванных костей, но и могли видеть часть помещения и всех присутствующих в нем в щелях пола, который едва выдерживал массивные тела мутантов, периодически поскрипывая, словно стоная от нестерпимого напряжения. Никто из выживших селян никогда в жизни не мог и предположить, что такое ужасное совпадение могло произойти. Из сотен поселений в охваченной атакой территории Парфагона кровожадный Джавер выбрал именно их родное и мало кому известное село, а прочный кирпичный дом вместо того, чтобы стать их верным спасением, в итоге до предела усугубил ситуацию, почти похоронив их надежды на благополучный исход. Мутанты были всего в трех футах над их головами, что не могло не предвещать скорой беды.
Отойдя от первоначального шока, дрожащий Томас опустил испуганные глаза с потолка и сквозь почти полную темноту стал разглядывать присутствующих в погребе, освещенных лишь тусклыми полосами проходящего сквозь доски потолка отблесков свеч. Отец был взволнован и предельно сконцентрированно смотрел то в одну, то в другую полосу света. В его лице совершенно не было страха, в отличие от бедного плотника, который едва держал наготове топор своими трясущимися пальцами рук, и тоже смотрел вверх, практически не моргая. Ткачиха, сжавшись в комок, закрыв глаза и рот руками, спряталась в углу. Мама и Ирэн лежали на одеяле почти по центру, спрятав свои головы под большой мягкой подушкой, чтобы случайные возгласы беспокойной девочки не выдали их уязвимого укрытия.
– Да что же это за вонь?! – вдруг прорычал своим глубочайшим басом Джавер, перестав есть и громко обнюхивая стол и воздух вокруг себя, отчего все замолчали и перестали есть.
– Я тоже больше не могу это терпеть, дорогой, – раздраженно подтвердила блондинка, вызвав пристальный взгляд брюнетки.
– Извините, генерал, – оправдывался воин. – У нас не было выбора. Видимо, это из погреба под столом.
– Гнилые овощи. Какая мерзость, – не