Зато не тускнеют Перуна усы,
Башка в серебре, а глазища, как блюда —
Рубины горят небывалой красы.
А взгляд-то уж грозен, как делать умели!
Особо в вечерние страшен часы,
А это есть главное в творческой цели:
Смятение, ужас рождает в умах,
Как будто бы сделал Зураб Церетели,
Сей божьей красы не опишешь в словах.
Поодаль Перуна Даждьбог и Стрибог,
Сверкает металл и на их головах.
Даждьбогово лико, как новый сапог,
Само воплощение солнца и света.
А чтобы он за зиму не изнемог,
Холстиной покрыт до грядущего лета.
Стрибог же есть сам повелитель ветров,
Защитой ему ничего не одето.
На том же холме покровитель скотов,
Но он человеческой крови не просит,
Волос – бог боянов, волхвов-колдунов,
Они-то животных ему и приносят,
В осеннее время, по первой пороше.
Волосу не дать, так болезни покосят.
Отдельно стоит горделиво Мокоша,
Ему только женщины жертвы творят.
Других он помельче, но тоже хороший
И так же желает кровавый обряд.
Мокоше несут по обычаю птицу
И что-то на ухо ему говорят
Замужние женщины, чаще девицы:
Мечтают, чтоб суженый принцем возник,
Иль тот, кто под боком, надумал жениться.
Замужние просят детей напрямик,
Не то приведут молодуху до хаты:
В опале у князя бездетный мужик,
На двух и на трёх для потомства женаты.
Бывает – пяток в терему разведёт,
Так это уж те, кто особо богаты.
В язычестве жил полигамно народ,
Князья зачастую гарем содержали,
Но был вне закона наложниц приплод.
Гарем для отрады, а брак освящали.
Уж так получалось: наложницы дети
По жребию жертвой богам попадали.
Служение идолам в полном расцвете,
Вот кровь сатане проливают в угоду,
Большую он силу имел на планете.
Душа устремляется ввысь, к небосводу,
У плоти есть свой, но земной интерес.
Господь предоставил народам свободу,
Они отвернулись – господствует бес,
Раздолье ему на обширной Руси.
Христос для России ещё не воскрес,
Князь идолам в жертву невинных губил.
В свои двадцать лет есть четыре жены,
Как сватал Рогнеду, женатым уж был,
С варяжкой слюбился во время войны.
Жену Ярополка взял третьей женою,
Богемку из чешской привёл стороны
И всех четверых не оставил в покое:
Был сын Вышеслав от варяжки Оловы,
Он первенцем рода поставлен судьбою.
Владимир разрушил Рогнеды оковы,
Имел от неё четверых сыновей,
О них впереди будет сказано слово,
А кроме ещё и двух дочерей.
Богемка