«Только бы не пропустить его коварный удар справа, тогда пиши пропало…» – мелькали мысли в голове Хасана.
«Ну что, Шаян, вона как за тебя радеют девчонки! Оне веселых и богатых любят…» – злился Антон.
Первый прямой удар Хасана сотряс Антона.
«М-да, – оценил он, – тяжелая рука!»
«А-а, почувствовал мой кулак! – подумал про себя Хасан, услышав, как охнул от удара его соперник. – Осунулся, дружище… в последнее время не спишь, по ночам Ленина читаешь, листовки разбрасываешь… Отец мой всё про тебя знает… митинги в цехах устраиваешь, баламутишь простой народ. Звали мы тебя: давай с нами в торговый двор! Жил бы хорошо, родителей вытащил бы из нищеты. Так ты же вбил себе в голову: свобода и равенство…»
– У-у-ух! – реагировали обе стороны, наблюдая, как тяжело ложатся удары по разным частям тела соперников. Шёл открытый обоюдный обмен ударами. Никто не собирался прятаться в глухой защите.
Антон пропустил сильный встречный удар под локоть.
– Мама! – вдруг вырвался у него стон из груди. Показалось, будто мамка схватила и приподняла его, как в детстве, и закружила вокруг себя. «Мне страшно, отпусти!» – «Не бойся, сынок, – звонко хохотала она, – соколёнок мой!»
– Что с тобой? – подхватили падающего Антона товарищи. Все разом ахнули, когда Антон сполз с рук на растоптанный снег. Судорожно сгрёб ладонью со льда рыхлый снег, приложил к лицу. Отдышавшись, подхваченный дружками, вскочил на ноги.
– Фу! – тряхнул он головой. – Неплохо бьёт байский сын! Перехватило дух малость, сейчас… Погодь, погодь, братки! – и, с силой оттолкнувшись от друзей, снова выскочил на середину круга. Странная улыбка, превращающаяся в белозубый оскал, легла на его худощавое лицо.
Хасан, подбежав, встретил его прямым хуком. Антон наклонился вправо и ловко ушел от удара. Хасан провалился вперед, и тут произошло что-то непонятное – Антон выпрямился откуда-то из-за плеча соперника и, как по команде «Отпускай руку!», будто из стенобитного орудия, вылетел его кулак, со страшной силой врезаясь в квадратную челюсть Хасана.
– Всё, финита ля комедия! – произнёс один из свиты Акбаша, когда они склонились над Хасаном.
– Этот парень – бог кулачного боя, если смог уронить вашего сына! – удивленно произнес он, вернувшись к Акбаш-баю.
Толпа безмолвствовала. Каждый молча