– Хе-хе, – сказал Шатци Мегарон Джарси, подмигнув кому-то за моей спиной. – Хе-хе, хе, хе… Не учи, знаю, хе-хе.
– Ладно, – сказал я. – Используй смекалку… Или боло. Да что я тебе говорю… Это предпоследнее испытание. Пройдешь его, а потом экзамен на знание Кодекса, да по письму и чтению – и добро пожаловать к нам, боевым варварам. Дедушка Трамп тебя заметит и… благословит, хм. И начнется у тебя другое житье – будешь бегать по горам и весям, зарабатывая деньги для клана.
– Да помню я, хе-хе, – прогудел Шатци, встряхнув запыленной гривой рыжеватых волос. – Не обижай сиротинушку, с памятью у меня – ха-ха, хе, хо!
Он был спокоен, как скала, а вот я нервничал. Он взял со стойки тяжелый деревянный меч без гарды и выпрямился – выше меня почти на голову и почти вполовину шире в плечах. Хитрая смазливая физиономия со свежей ссадиной на выпяченном подбородке. Боло – свинцовые шары на стальной цепочке, пристегнуто к наборному поясу. Пояс – и короткая набедренная повязка из кожи, вот и все, что было на моем братце.
Он был лучшим из молодых варваров и прекрасно это знал. Медвежьи манеры – это было врожденное. Он гордился ими очевидно и явно, выпячивал, холил. Ни я, ни дедушка Трамп, что воспитывал Шатци еще ребенком, не могли их укротить. Не могли – и все тут. Трепка, порка и прочие наказания малолетнего сироты – дедушка выкупил его у странствующих эльфов в свое время, а те подобрали малыша на пепелище крестьянского дома, который сожгли каратели Вортигена – не заставили его отказаться от гыгыканья, хехеканья, гаканья, грохочущего смеха и даже ковыряния в носу. Его повадки были как бы негативным приложением к выдающимся военным талантам. Он рос настоящим, могучим боевым варваром. И удачливым к тому же. Эта дурашливая ребячливость, с которой он брался за дело и достигал успеха, больше всего меня раздражала. Он относился к делу несерьезно, и все у него получалось!
– Вишь, какой меч! – воскликнул он, обдав меня запахом чеснока. – У меня побольше твоего, хе-хе, гы-гы, го!
Я чуть не отвесил ему подзатыльник: последние экзамены на носу, а этот хлюст вздумал перед кем-то рисоваться!
– Хорошая шутка, – сказал я. – Но у меня стальной топор. Соберись!
Он фыркнул и снова подмигнул поверх моего плеча. Кому это он раздает авансы?
– Гро-о-о-о! – В воротах застыла массивная фигура горного тролля, в основном состоящая из плеч, ну и брюха, если взглянуть на тролля в профиль. Для такого массивного туловища голова была слишком маленькой. Голубовато-сизая, с массой черных пигментных пятнышек, она была похожа на грязноватое яйцо, которое отложила меж плеч тролля исполинская галка. Обычно у троллей имеется комплект из двух ушей-трубочек, напоминающих фанфары, но левую фанфару Зелмо Верхогляду кто-то отжевал. Он еще раз взревел, повел маленькими черными глазками и шандарахнул дубиной по Арене. Дубина у тролля была знатная, охваченная кольцами из вороненого железа с заклепками размером с виноградину.
Переваливаясь, тролль вышел на солнце.