– Нет, она уехала с сэром Майклом на обед к Бичерам. Это семь или восемь миль отсюда, так что они не вернутся раньше одиннадцати.
– Тогда вот что я тебе скажу, Феба, если внутри дома такое великолепие, мне бы хотелось посмотреть на него.
– Тогда пойдем. Миссис Бартон, экономка, знает тебя в лицо и не будет возражать, чтобы я показала тебе лучшие комнаты.
Почти стемнело, когда они вышли из кустарника и не спеша направились к дому. Дверь, через которую они вошли, вела в служебное помещение, где находилась и комната экономки. Феба на минутку остановилась, чтобы спросить ее, можно ли ей показать кузену некоторые из комнат, и, получив согласие, зажгла свечу от лампы в холле, и повела за собой Люка в другую часть дома.
Длинные коридоры из черного дуба темнели в призрачных сумерках; свеча, которую несла Феба, оставляла лишь бледное пятно света в широких переходах, через которые вела Феба своего кузена. То и дело Люк подозрительно оглядывался, наполовину испуганный скрипом собственных ботинок.
– Страшноватое местечко, Феба, – заметил он, когда они переходили из коридора в главный зал, еще не освещенный. – Слышал я, в прежние времена здесь было убийство.
– Что до этого, то в наше время тоже хватает убийств, Люк, – ответила девушка, поднимаясь по лестнице.
Она вела его через огромную гостиную, обитую атласом и всю уставленную бронзовыми статуэтками, камеями, инкрустированными столами и всевозможными безделушками, блестевшими в сумеречном свете; затем через утреннюю комнату, увешанную гравюрами и ценными картинами, а оттуда в прихожую, где она наконец остановилась, высоко подняв свечу.
Молодой человек, открыв рот, озирался кругом.
– Это и вправду редкое место, – изрек он, – и должно быть, стоит немало денег.
– Посмотри на картины, – предложила Феба, глядя на стены восьмиугольной комнаты, увешанные Клодом, Пуссеном, Воуверманом и Кейпом. – Я слышала, что только одни картины стоят целое состояние. Это вход в апартаменты госпожи, то есть мисс Грэхем.
Она подняла тяжелую зеленую портьеру, висевшую у двери, и ввела ошеломленного сельчанина в сказочной красоты будуар, а оттуда в гардеробную, где открытые двери шкафов и груда платьев, сваленных в кучу на диване, указывали на то, что комната оставалась в том же виде, в каком ее покинула хозяйка.
– Мне нужно убрать все до возвращения госпожи, Люк, ты можешь пока присесть где-нибудь, я быстро.
Ее кучер неуклюже огляделся, смущенный роскошью комнаты, и после некоторого колебания выбрал самый прочный из стульев и осторожно уселся на самый его край.
– Мне бы хотелось показать тебе драгоценности, Люк, – сказала девушка, – но я не могу, потому что она всегда носит ключи с собой, а шкатулка здесь, стоит вон там, на туалетном столике.
– Что, вот эта? – воскликнул Люк, глядя во все глаза на массивную шкатулку из орехового дерева, инкрустированную медью. – Да она такая здоровая, что в ней поместилась