Сквозь годы моего нелегкого и нерадостного детства, проведенного в Керчевском, я вспоминаю дни, когда по-настоящему стал себя сознавать человеком и сыном самой красивой женщины на этом свете – Марии. Она была рядом со мной всегда. В те далекие годы я особенно нуждался в её ласках и не мог себе представить свободной минуты без её обаятельного нежного взгляда серо-голубых глаз. И сегодня мне, в возрасте 56 лет, пришла в голову идея написать книгу об этой удивительной женщине, которая родилась в самый переломный период революционной эпохи и выжила несмотря ни на что. Что может возродиться в тайниках моей памяти далекого детства? Для детей того периода, жизнь представлялась именно такой, какой она была. Не было нужды особенно расписывать реалии суровой жизни семьи переселенца. Этот слепок врезался в мои воспоминания и навсегда остался в них. Потому что все мы были пропитаны социалистической идеологией, воспитаны на основах советского патриотизма и пролетарского интернационализма, и то, что творилось в других странах, и государствах мира, нас совершенно не касалось. Мы жили в отдельно взятом государстве со своей экономикой и идеологией. Мы верили в то, что для нас делала партия великих вождей пролетариата Ленина и Сталина.
Я вспоминаю каждый час своей жизни, проведенный рядом с этой женщиной. И не перестаю восхищаться и удивляться, с каким мужеством она преодолевала жестокие удары судьбы. Ну, разве для этого родился человек, чтобы спокойно переносить их и смиряться с существующим положением в государстве и обществе? Совсем нет – человек родился, чтобы быть свободным и творить своим разумом добрые дела на благо государства и общества. Этого я еще не понимал и не ставил таких вопросов в годы моего детства, которые проходили в поселке Керчевский, которому сегодня исполнилось 86 лет. И я рос в послевоенное время и испытывал те же трудности, что и дети всех городов и поселков всего Советского Союза. Но со мной была она, Мария, заботившаяся обо мне, вкладывавшая все силы и душу в мое воспитание. И я это чувствовал, хотя и не понимал, какая это жизнь в поселке, именуемом «Черный квадрат», куда даже и письма не доходили. Помню, как радовался мой отец, когда незадолго от нашего отъезда, получил небольшую посылку, присланную с родины, куда были сложены восточные сладости и горсть гороха нута, который азербайджанцы варят вместе с мясом. Эти блюда национальной кухни называются «Пити» и «Бозбаш». Здесь, на северном Урале, никто не готовил такие обеды, но мой отец знал и мог их готовить. Это я привел к слову, чтобы показать, каким был на самом деле поселок Керчевский. Никто мне не рассказывал и не объяснял значение этого названия. И поскольку родителей вывезли из Крыма, я думал, что его название происходит от слова Керчь, откуда приехали многие, и с ними Мария и мой отец. И в этой глухомани с ее крепкими морозами длинной зимой и коротким летом прошли десять лет моей жизни рядом с чуткой и внимательной женщиной.
Отец работал там, где открывалась вакансия. Одно время он даже был парикмахером. К нему приходили разные клиенты, он брил им бороды