Инспектор всматривался и размышлял. В его глазах появился блеск, и он опять склонился над пятном глины.
– Будь я проклят! – пробормотал Бернли. – Будь трижды неладен! Я ведь чуть не проморгал это! Все и прежде указывало на Уотти, а теперь улики сходятся окончательно! Окончательно и бесповоротно!
Щеки его раскраснелись, глаза сияли.
– Вот мы, кажется, и распутали один клубок, – произнес инспектор с нескрываемой радостью в голосе.
Но он, несмотря ни на что, продолжил свое методичное обследование остальной части дорожки, протянувшейся от ворот до шоссе, но не сделал больше никаких открытий.
Бернли посмотрел на часы. Семь утра.
– Остались еще два вопроса, и я здесь закончу, – проговорил он удовлетворенно.
Инспектор свернул на проселок и медленно пошел вдоль него, изучая неровную поверхность столь же внимательно, как делал это с подъездной дорожкой. Трижды он останавливался, чтобы изучить и замерить следы обуви, причем в третий раз совсем рядом с калиткой в живой изгороди.
– С первым вопросом все. Теперь обратимся ко второму, – пробормотал он и вернулся к началу подъездной дорожки, где на некоторое время задержался, всматриваясь в обе стороны шоссе.
Избрав лондонское направление, он прошел с четверть мили, изучая съезды с шоссе в обе стороны и обращая особое внимание на те из них, что вели в глубь полей. Очевидно, не обнаружив того, что искал, на перекрестке он свернул налево, продолжив свой поиск. Не добившись успеха, добрался до второго пересечения дорог, но опять безрезультатно. Поскольку больше перекрестков поблизости не оказалось, Бернли вернулся к проселку и двинулся теперь в противоположном Лондону направлении. Около третьего съезда налево в сторону поля он опять остановился.
Съезд вел к воротам фермы, окруженным с двух сторон высокой и густой живой изгородью, высаженной параллельно шоссе. Поле за воротами покрывала лишь сорная трава, и при въезде висела табличка с объявлением о сдаче земельного участка в аренду или о продаже под строительство. Сразу за воротами простиралась небольшая и чуть заболоченная низина, и от взгляда инспектора не укрылось, что она вся покрыта свежими следами колес.
Ворота не были заперты на замок. Бернли отодвинул засов и зашел на поле. Следы колес он осматривал с величайшим интересом. Они сначала сделали резкий поворот вправо от въезда, затем шли вдоль живой изгороди и остановились у высокого дерева. Помимо колесной колеи, инспектор пристально изучил отпечатки подков лошади и следы тяжелых башмаков, подбитых крупными