– Йашаа, – сказал он. – Нам нужно придумать способ получше.
Он устал. Мы сводили его с ума, а веретена сводили с ума нас. Я не знал, что делать. Я не мог отвести взгляд от его рюкзака. Я смотрел, как он подобрал его, крепко обхватил руками и уселся один у костра.
Прошло немало времени, прежде чем я смог снова уснуть.
– Сауд, – окликнул я его утром. Тарик и Арва пошли на реку за водой и не могли нас услышать. – Сауд, мне нужно сегодня попрясть.
– Нет! – сказал он.
– Послушай меня, – настаивал я. – Вот что мы знаем: если мы будем прясть, мы заболеем. Но если не прясть, мы сходим с ума. Мне будет не так тяжело, если ты позволишь мне немного попрясть, и тогда у меня прояснится в голове, и мы с тобой сможем составить план.
Ему эта идея не нравилась. Мне она тоже не особо нравилась, но я понимал, что это единственный выход. Это будет лишь тончайшая ниточка, тончайшая грань между здравым рассудком и болезнью, и я буду держаться за нее, сколько смогу, но мне нужно было с чего-то начать.
– Ладно, – согласился он. – Но я буду держать кудель.
Я знал – он остановит меня, чтобы я не прял слишком долго. Поможет мне найти золотую середину.
Когда Тарик и Арва вернулись с водой, мы приготовили обед и тренировались, пока не стемнело. Они забрались в палатки и улеглись спать, а мы с Саудом притворились, что тоже собираемся спать, и дождались, пока они затихнут. Тогда Сауд вытащил из рюкзака мое веретено и моток шерсти, которую он забрал у Тарика.
Как только веретено оказалось у меня в руках, мне стало так хорошо, как не было уже много дней. Вес пряслица тянул мои руки вниз, как учила меня мама в детстве, а когда Сауд протянул мне шерсть, я понял: вот оно – мое предназначение. В горле у меня запершило еще до того, как я успел крутануть веретено, но я не обращал на это внимания.
Я прял быстро и ловко, и задолго до того, как я собрался остановиться, шерсть кончилась. Больше Сауд мне не даст. Пряжа вышла не лучшего качества, но все же я прял и радовался этому, хотя и закашлялся, когда закончил. Сауд дал мне воды, и я смотал пряжу, закончив работу так, как меня учили.
– Тебе лучше? – спросил Сауд.
– Да, – ответил я. Кашель меня выдал, и Сауд нахмурился. – По крайней мере, в голове прояснилось, – добавил я.
– Выглядишь гораздо спокойнее, – признал Сауд. – Ты меня пугал в последние дни.
– Мне жаль, – сказал я. – И потом я пожалею еще сильнее. Я уже чувствую, как все возвращается.
– Тогда лучше нам поговорить сейчас, – сказал он. – Пока ты в состоянии.
Глава 8
В конце концов мы не смогли придумать ничего лучше, чем отдать Арве ее веретено. Пока она пряла то небольшое количество шерсти, которое выдавал ей Сауд, ее глаза постепенно теряли безумный красноватый блеск, а на лице появлялась знакомая улыбка вместо звериного оскала совершенно чужого человека,