– Вот уж кого не жду! – Милута изумленно повернулся к дверям. – Что за варяги ко мне?
Выйдя к воротам, Милута увидел пятерых незнакомцев.
– День добрый вам! – по-русски сказал стоявший впереди, видимо, старший среди них. – Где есть Милута, сын Волотыря?
– Я Милута и есть. А вы кто такие будете, по какому делу?
– Мы пришли к тебе для добрая беседа! – ответил ему варяг. – Мы хотим говорить о добром деле.
– Ну, коли о добром деле, так заходите в дом, – решил Милута и растворил ворота.
Варяги зашли в клеть. Загляда, не готовая встречать гостей, убежала со своим решетом в дальний темный угол и оттуда разглядывала пришедших. В Ладоге о варягах говорили разное: одни бранили их за разбои, другие хвалили их сереброкузнечное и кораблестроительное мастерство и ратную доблесть. В гости к Тормоду часто заходили его соплеменники с заказами на починку или постройку кораблей, и Загляда знала, что они, в общем-то, не чудовища, а люди как люди. К тому же среди ее прямых предков было немало выходцев из-за Варяжского моря как с материнской, так и с отцовской стороны. Но справедливо было и то, что наибольшая опасность на его берегах исходила именно от них, и Загляда, как и все словены, относилась к ним настороженно. Ей хорошо запомнилась драка Спеха с молодым варягом на торгу, и она догадывалась, что приход нежданных гостей связан с этим происшествием.
– Мое имя – Асмунд, сын Рагнара, я есть из Свеаланд, – говорил старший из варягов, хорошо одетый мужчина средних лет.
Поверх красивой крашеной свиты он накинул короткий синий плащ, заколотый на боку под правой рукой большой серебряной застежкой. Длинные светло-русые волосы были зачесаны назад от высокого лба и на затылке связаны тесемкой, небольшая гладкая бородка казалась чуть темнее волос. На поясе его висел сафьяновый кошель, рядом с ним – дорогой франкский меч в отделанных серебром ножнах, на пальцах блестели несколько золотых перстней, а на шее – серебряная гривна с подвесками в виде маленьких молоточков. Словом, весь облик торгового гостя говорил о богатстве и удачливости.
– Я пришел в Ладога для добрый торг, привез вино и кувшины, – рассказывал он, когда Милута усадил гостей на лавки. – Но вот беда – была обида на торг. Мой человек имел раздор с твой человек. Я пришел делать мир. Умные люди не нужно просить суда у Дубини ярл, мы разберем дело сами. Я прошу тебя назвать виру за обиду и побои, и мы будем в мире без Дубини ярл. Зачем за наш раздор давать серебро еще и для Вальдамар конунг?
Милута понимающе усмехнулся. Несмотря на ломаную речь варяга, суть была очевидна: зачем платить виру в княжескую казну, если можно уладить дело между собой? Вспомнив Тармо, Милута на миг заколебался.
– Зачем искать, ваш или наш ударил первый? – торопливо говорил Асмунд. – Лучше нам мириться и жить в дружбе. Я многие лета торгую в Гардар, я знаю: мир и добрый торг лучше всего. Вот здесь Снэульв Эйольвсон, который обидел твой человек. Назови твою цену