На ужин приехал сосед с семейством – князь Илларион Ипполитович Обнинский. Семейство было невелико: жена, три дочери на выданье и сын-наследник, восьми лет. Князь был ровесником хозяина: высок, статен, хорош собой. Одно слово – гвардеец. Княгиня, дама красивая и дородная, была блондинка.
– Вы нас не ждали, а мы приперлись! Хотели пораньше, понимаешь, да разве с моими бабами быстро соберешься! Как воры на ярмарку: то одно забудут, то другое, – извинялся князь, пожимая руку хозяину, пока семейство выгружалось у крыльца.
Дворня была срочно мобилизована: часть была отправлена на кухню, часть – устраивать спальни для гостей. В большой столовой зажгли парадную люстру в двести свечей. На кухне Ефросинья переводила дух, вытирая полотенцем вспотевшее лицо: объем работ был куда больше обычного, но справились, слава Богу!
Граф, надуваясь от гордости, представил Антуана:
– Вот, господа, мой гость, лейтенант драгун Наполеона Буонапарта! Отстал от армии, замерзал уже совсем, но был пленен моими разведчиками!
Князь завистливо засопел. Он о французском пленнике тоже мечтал, но не сподобился поймать ни одного, даже рядового, а тут, вообще, офицер!
Поцеловав (со щекотанием усами!) ручки княгине и княжнам, что привело их в совершенный восторг, Антуан пожал руку Обнинскому и княжичу Пете, смотревшему на него круглыми восхищенными глазами. Потом мужчины задействовали Никифора. Антуан выпил понравившийся ему калиновый аперитив. Завязался разговор. Княгиня, томно обмахиваясь веером из страусиных перьев, задала редкостный по оригинальности вопрос:
– Как Вам, сударь, нравится Россия?
– О, мадам, если учесть, что попал я в Вашу страну не по своей воле, то впечатления скорее очень сильные!
Все рассмеялись, оценив остроумие француза.
– Честно говоря – страна чудес! Куда там мифической стране Великого Хана! – продолжал он, – Нигде я не встречал таких благородных рыцарей, как русские солдаты, нигде не сталкивался с гостеприимством, равным русскому!
Александр Романович приосанился.
– Завтра поедем с господином лейтенантом в комендатуру, вставать на учет! Будет у меня гостить официально! – сообщил он громко, чтобы у князя не осталось сомнений.
Илларион Ипполитович, подумав, решил зайти с главных козырей и спросил Антуана:
– Любите ли Вы театр, месье Карсак?
– О, да! Обожаю!
– Часто ли посещали театры в Париже? – гнул свое Обнинский.
– Э-э… Пару раз