В комнате за столом перед зеркалом вполоборота сидел совершенно седой человек с красным лицом, белыми усами и белой небольшой бородкой. Если бы не папироса между двух тонких изящных пальцев, можно было подумать, что это Дед Мороз лично пожаловал организовывать постановку к Новому году.
– Молодцы, что пришли! – сразу начал Белобородка, как его тут же прозвал Венька. – Дела всем хватит. Раньше не занимались? Ничего – у нас есть замечательная система Станиславского, по ней будем работать! Как вы о нас узнали?
– По объявлению!
– Правильно, – обрадовался Белобородка. – Видите, Верочка, я был прав! У нас действительно самая читающая страна в мире и нет безграмотных! Так? – он указал пальцем на Веньку.
Тот помедлил мгновение, соображая, что надо делать, и произнёс:
– Вениамин!
Белобородка перенёс свой палец на Шурку, и тот уже без задержки отрапортовал:
– Александр!
– Отлично! Ну, вот вам и первая задачка, которую вы решили совершенно верно! А теперь все в зал и через пять минут начинаем!
Венька не понял, какую они задачку решили, кто такой Станиславский и зачем в театре система, но Белобородка показался ему человеком добрым и слегка выпившим. Он поделился с Шуркой, и они решили, что не ошиблись.
– Положение у нас сложное, даже критическое, – начал руководитель, забираясь на сцену, – добавьте в центр! – скомандовал он, и, как по волшебству, что-то щёлкнуло, и вспыхнул свет. – Так. Положение сложное. Времени в обрез, как во всяком театре перед премьерой. Но мы должны сделать подарок зрителям, и поэтому репетиции через день в пять, а по воскресеньям с одиннадцати и до упаду! Согласны?
Вместо ответа кто-то тихо спросил из зала:
– А костюмы?
– Костюмы. Костюмы всегда проблема перед премьерой, но, я надеюсь, что мои старые друзья меня выручат и дадут напрокат за умеренную плату, как растущему коллективу, основные костюмы, а остальное: мамы, папы, бабушки, соседи и собственные руки. Чем больше людей мы вовлечём в наше дело, тем прекраснее получится праздник! – он помедлил, прошёлся по сцене, и видно было, что ходит он не обычной походкой, а как-то вышагивает – движется… – Итак. Вот пьеса. Самуил Маршак, «Двенадцать месяцев» – отличная идея, масса характеров, юмора, прекрасный язык, – он прищёлкнул пальцами…
– Людям всегда не хватает тепла… особенно зимой… – добавил он совсем тихо… – и если, хотя бы в мечтах, удаётся обмануть, вернее, перехитрить мороз… Ладно, остальное – по ходу дела. Сейчас все запишут свои адреса в тетрадке у Верочки, моей верной ученицы и помощницы, а мы пока начинаем по очереди читать пьесу, чтобы понять, кто есть что! – и он улыбнулся, спрыгнул в зал, устроился в третьем ряду посредине и дал рукой отмашку…
На третьей репетиции, когда Александр Михалыч сам показывал на сцене, как должна капризничать