Местный агроном пообещал, что через три года она начнет плодоносить. Но что такое три года для того, кто ждал счастья намного дольше?
Жальник на горе
Ближе к одиннадцати туристы заскучали. Кремль был осмотрен, местный печатный пряник испробован, магнитики куплены. Достопримечательностей хватило на два часа с хвостиком. До обеда оставался час. А до отъезда автобуса – полтора.
И тут подал голос Генка Чурсин по прозвищу «профессор».
– Скажите, а где похоронен Борислав Смелый? Я читал, что захоронение где-то в самом центре города.
Гид нахмурился и посмотрел на Генку с явным неодобрением. Но вслух сказал:
– Всё верно. Он похоронен в восточной части старого кладбища, на так называемом жальнике. Тут недалеко.
У Генки загорелись глаза.
– А можно туда сходить?
Общественность порыв «профессора» не оценила.
– Не хватало ещё по кладбищам ходить в такой холод, – поджала губки Катя Носова, краем глаза взглянув на свои новые белые кроссовки.
– Я бы в кафетерий зашел, – поддержал Катю самый симпатичный мальчик класса Никита, – Слышите, как кофе пахнет? Хоть и глушь, а кофе, походу, варить умеют…
Генка и глазом не моргнул.
– Давайте сходим! Это же так интересно! Это же легендарная личность, фактически, четвертый по популярности былинный богатырь! И единственный, чья могила сохранилась!
Генкина восторженность передалась кое-кому из группы.
– Я бы тоже сходила, – не столько в поддержку Гены, сколько в пику моднице-Кате брякнула троечница Ира.
– И я! И я! – раздались ещё голоса.
Гид нахмурился. Старое кладбище не входило в число посещаемых туристами объектов. Да и в целом, горожане любили это место, мягко говоря, не очень.
Точку в прениях поставила классная. Взглянув на часы, она сказала:
– Времени предостаточно. Если других предложений нет, давайте прогуляемся до жальника. А потом уже пойдем на обед.
– Как же нет? – возмутился было Никита, успевший уже представить горячую кофейную горечь во рту. Да так живо, что рот наполнился слюной. Но классуха зыркнула на него с таким неудовольствием, что развивать мысль он передумал.
– Кофеи будем дома распивать, – сказала учительница, – Для этого мы что ли за триста километров ехали?
Переговариваясь и – кто весело, кто сердито – гомоня, группа поплелась вслед за гидом. Асфальтовая дорожка быстро сменилась широкой тропой, уходящей куда-то вверх в рощу. Тропа была явно нехоженая, местами поросшая травой и сорняком.
Кладбище и правда оказалось старым. Могилки были неухоженные, разбитые. Где с ржавыми гнутыми оградками, а где и вовсе без них.
– Последнее захоронение на этом кладбище было сделано в конце восемнадцатого века. С тех пор здесь не хоронят, – трындел без всякого выражения гид, –