Дождавшись, когда болезный начнет стонать, глядя в округлившиеся тревогой и страхом глаза молодого, офицер не повышая голоса с ленцой произнес:
–Оно конечно «хозяйство» старику, вроде бы как и не совсем нужно, но ты-то еще молодой. Вон казак уже нож готовит, – мотнул подбородком в сторону наказного. – Бить не будет, просто отрежет твой уд вместе с яйцами под самый корень.
Бандит вдохновившись скороговоркой пошел буровить по-своему.
–Вашбродь, – вступил в разговор вахмистр, – боюсь албанец по-нашему не разумеет.
–Так переводи!
–Я только на турецком гутарю.
–Но с турками-то он как-то общался?
–Слушаюсь!
Надрываясь над чужой речью, Потопеня забелькотал перевод.
Молодой башибузук стал говорить лишь после того, как вдохновился видом перехваченной ножом Зубриловым, шеи старика. Много не узнали. Недели полторы тому, в банду приехал турок в гражданской одежде, на военного похож не был. Вот он-то и объяснил, что нужно найти девку-побирушку, и убить ее. Голову подбросили по своей инициативе. После всего этого с ними расплатились, но приехавший турок очень ругался по поводу головы. Видите ли тело нужно было просто зарыть, чтоб русские не догадались, куда делась. Но назад-то сделанного не вернуть. Турецкий амир уехал и больше не появлялся. Как звали? Представился как эфенди Карагоз, а там Аллах знает!
Никто не обещал бандиту, что он будет жить.
Хутор подожгли, чтоб новая банда не осела в нем. В огне сгорели постройки с награбленным и боеприпасами. Ушли утром при свете солнца. Марш проводили ускоренным темпом. Маршрут движения Зимин с хорунжим определили по карте еще на базе перед выходом, там же наметили и место стоянки…
***
Попав на объект, как его называли многие из тех, кого он успел узнать будучи внутри городка-крепости, понял, что постоянно носить личину кого-то другого, его силенок попросту не хватит, дед предупреждал о подобном. Молод он еще и полного посвящения не прошел. Так уж получилось, что все в разгоне, а деда в сопровождение не пустили, вот его семнадцатилетнего недоросля и отправил дедуля за тридевять земель. Можно сказать, на выживание отправил, он этого даже не скрывал. Но ведь не дурак, научили многому за пять-то годков. Теперь положено отработать не за страх, а за совесть. Для жизни в новых условиях нужно легализоваться, прийти со стороны, пройти проверку и закрепиться за любым из ведомств. Посмотрев, послушав, рассудив, понял, что никто никого казнить не собирается, отведя глаза дежурной службе, прошел КПП, очутившись по другую сторону бетонных стен и укреплений, ощетинившихся пушками и пулеметами из бойниц, площадок и ЖБОТов. Сойдя с дороги и огибая стороной крепостную стену по большой окружности все больше и больше убеждал себя, что этот мир от родного не слишком и отличен. Такая же земля, такие же растения, люди живут, не монстры какие. Правда народ местный утверждает, что турки ведут себя на оккупированных землях хуже зверя лютого, но сам лично такого пока не видел.
Умостившись