Увиденные в Физтехе лаборатории и их установки в памяти не остались. Показали и пульт управления циклотроном – он тоже не произвел особенного впечатления. Зато почему-то запомнились чуть ли не шепотом произнесенные фамилии работавших здесь до войны физмеховцев Харитона и Вальтера (Александра Филипповича, конечно). Удивительно, но Харитона вскоре довелось увидеть, а судьба Вальтера долгое время оставалась нам неизвестной.
Постепенно, как проявляемый негатив, становился все более известным состав довоенных выпусков физмеха, многие выпускники которых стали потом и его преподавателями. О некоторых я узнал, когда стал пенсионером. Не менее значимым был и состав преподавателей, не кончавших физмеха (см. Приложение А. Выпускники и Преподаватели физмеха). Некоторых мы застали в живых и даже учились у них. И физмех и Физтех, ведущие сотрудники которого преподавали на физмехе, были созданы по инициативе и благодаря энергии и ясному пониманию тенденций развития физики и потребностей страны одним человеком, сумевшим заинтересовать этими проектами коллег и власти предержащие. Про него – в следующих главах.
Из биографии А.Ф. Иоффе
Основатель физмеха и его «базы» – Физтеха – Авраам-Израиль Файвиш Иоффе родился в украинском городке Ромны Полтавской губернии. Его отец, после того как пробился в купцы второй гильдии, переменил занятия и стал бухгалтером частной банкирской конторы. Владелец его ценил и платил достойное содержание. Аврааму еще не было восьми лет, когда он поступил в подготовительный класс единственного в городе среднего учебного заведения – реального училища.
Мальчиком Авраам был любознательным и решал в уме задачки, не зная еще всех правил арифметики и алгебраических приемов. Он считал, что это нечестно, сначала объяснять правила, а потом решать задачи на бассейны и времена поездок из пункта А в Б.
До шестого класса он сидел на одной парте со Степаном Тимошенко, который через десять лет стал для него Вергилием в научной и вузовской жизни России. А в шестом классе они расстались – у Абрама обнаружились признаки туберкулеза, и мать повезла его лечиться на южный берег ФранцииК49. После седьмого (дополнительного) класса он поступает в Технологический институт. Раньше университет был закрыт для тех, кто не кончал гимназий, но в это время физмат открыли для реалистов. Иоффе, по-видимому, побоялся туда поступать, так как конкурс даже среди столичных, лучше подготовленных евреев, был велик. Действовала 3 % столичная норма, в отличие от 5 % киевской и 10 % одесской, а менять веру для поступления ему тогда не приходило в голову. Мама мечтала видеть его инженером. Он хотел на химическое