– Вот именно, – согласился старик, улыбаясь в кружку. – Работа должна быть сделана.
– Ты прав. Чертовски досадно… Ребята вы, похоже, славные. – Ищейка отвел руку за спину, будто намереваясь почесать зад.
– Досадно? – переспросил озадаченный мальчик. – Что ты имеешь…
В этот миг из темноты вынырнул Доу и перерезал ему горло.
Почти одновременно грязная рука Молчуна зажала рот однорукому, из прорехи в плаще выскользнуло окровавленное острие клинка. Ищейка прыгнул к старику и стремительно ударил его под ребра. Раз, другой, третий… Из открытого рта несчастного потекли выпивка и слюна; не выпуская кружку из рук, старик захрипел, покачнулся, выпучил глаза и упал.
Мальчик тем временем пополз к столбу. Одной рукой он пытался остановить хлещущую из раны кровь, а другой тянулся к сигнальному колоколу. Крепкий малый, подумал Ищейка: горло перерезано, а он думает о колоколе. Но не успел мальчик проползти и шага, как Доу с силой наступил ему на шею.
Ищейка поморщился, когда хрустнули позвонки. Такой смерти мальчик не заслужил. Впрочем, война есть война. Многих убивают, многие из убитых не заслуживают смерти. Работа должна быть сделана – и они ее только что закончили, да еще все трое остались живы-здоровы. В подобном деле о лучшем исходе можно только мечтать, но тем не менее на душе было как-то паршиво. Ему всегда не легко давались подобные вещи, а теперь, когда его выбрали вождем, убивать стало еще труднее. Даже странно, насколько проще убивать, когда тебе кто-то приказывает. Тяжело это – убивать. Куда тяжелее, чем кажется со стороны.
Если, конечно, тебя не зовут Черный Доу. Этому ублюдку прикончить человека – что помочиться. Вот потому-то он и был настолько хорош в своем деле. Склонившись над одноруким, Доу стянул с него плащ, набросил его себе на плечи и спокойно, точно мешок с мусором, откатил бездыханное тело в море.
– У тебя две руки, – заметил Молчун, кутаясь в плащ старика.
Доу смерил его мрачным взглядом.
– Ты это о чем? Не собираюсь я ради маскировки отрезать себе руку, ты, кретин!
Ищейка посмотрел на Доу:
– Он говорит, что одну руку тебе лучше спрятать.
Доу невозмутимо протер грязным пальцем кружку, сделал глоток и со стуком поставил ее на место.
– Как ты можешь пить в такое время? – пробурчал Ищейка, стаскивая окровавленный плащ с мертвого мальчика.
Доу пожал плечами и подлил себе еще.
– Не пропадать же добру! И как ты там сказал? Ночка нынче холодная. – Его губы изогнулись в отвратительной ухмылке. – Черт! Умеешь ты, Ищейка, заливать. Меня зовут Крегг… – Он изобразил хромоту. – Вот, ранили в задницу в бою при Дунбреке. Ха-ха! Откуда ты этого набрался? – Доу хлопнул Молчуна по плечу. – Чертовски здорово придумано, а? Это называется… Забыл… Что же за слово?
– Достоверно, – подсказал Молчун.
– Точно! – Глаза Доу радостно вспыхнули. – Достоверно! Вот ты какой, Ищейка. Ты – достоверный ублюдок. Они бы поверили, даже если б ты назвался Скарлингом Простоволосым, зуб даю! И как тебя не корчило от смеха?
Ищейка