– Ах-х-х! – выдохнула Елена. – Вот, значит, чем вы тут занимаетесь!
Сердце её бешено забилось и она инстинктивно подняла сковородку. От необычайности и комичности ситуации, Михаила охватил приступ дикого смеха. Синх тоже не выдержал и захихикал.
– Лена… Это… Ха-ха… – смеялся Миша, ненароком подливая масла в огонь. – Это совсем не то… ха-ха… о чём ты подумала!
– Развратник! Извращенец! – негодовала Елена, в которой внезапно разгорелось чувство ревности. – Жены тебе, значит, мало?!
Озадаченная Зина, ничего не понимая, протянула Михаила Елене.
– Возьмите, – любезно сказала секретарша.
Миша засмеялся ещё громче.
– Ах, вы ещё издеваетесь?! – закричала Елена. – Нет уж! Оставьте его себе! Теперь это сокровище Ваше, уважаемая Зина!
И, громко хлопнув дверью, она удалилась на кухню.
Прохор, спустившийся с чердака и успевший застать часть этой сцены, застыл в дверном проёме с открытым ртом. Синх покатывался со смеху.
Секретарша снова притянула Михаила к себе и прижала к груди ещё сильнее. Тут уже Мише стало не до смеха.
– Спасибо большое, что не дали мне разбиться, Зина, поймав меня в свои добрые руки! Но поставьте уже меня, пожалуйста, на пол, – попросил Ромашкин.
Зина послушно выполнила просьбу. Миша поспешил ретироваться перед Еленой, отправившись чистить картошку и, вообще, всячески услуживать ей на кухне, но Лена надулась и не хотела с ним разговаривать до самого обеда.
Синх просто не знал, как ему оправдаться перед Прохором и перед всеми остальными за свою, такую страшную оплошность. Ведь если бы не робот-секретарша, летающий дом вместе со своими постояльцами навсегда бы исчез в глубинах океана, разбившись о его упругую поверхность. В лучшем случае они бы погибли сразу, в худшем – их бы скушали акулы… И как он только смог перепутать кнопки?!
– Хорошо, что всё так хорошо обошлось! – сказал Синх, стараясь не смотреть в глаза Прохору и сохранять в голосе свой обычный оптимизм, но от изобретателя не ускользнули нотки сожаления о случившемся.
– Ничего, мой друг Синх, – ответил он с пониманием. – Ничего страшного не случилось, а это главное.
Синх сказал сам себе, что этот урок он запомнит надолго, и уже не повторит подобных опрометчивых поступков. В ближайшие часы он больше не хотел напрашиваться в помощники к изобретателю. Уйдя в комнату, инопланетный гость взялся заниматься обучением Бима дивианским обычаям, говоря с ним на языке дивиян.
– Что значит быть писателем? Какой каверзный вопрос! Можно всю жизнь описывать чувства простые, банальные, инстинктивные, низменные… Вот – радость. Вот – горе. Вот – боль… Обрадовали – радуйся. Обидели – горюй. Заболело – терпи… А душа? А духовность?.. Что? Где?..