После того как фронтальная стена лагеря вместе с воротами была уничтожена, центурион правого крыла первой манипулы Гней Фурий Атилий устроил им состязания по метанию пилумов в специальные щиты, еще вчера сколоченные и вытащенные в поле. Из десяти раз Федор умудрился только три раза попасть точно в цель. Не ахти какой результат, зато Квинта порадовал – тот метнул свой дротик точно в цель целых шесть раз, заслужив похвалу центуриона.
После состязания на меткость Гней Фурий Атилий приказал разобрать остатки лагеря, погрузить то, что не превратилось в дрова, на сопровождавшую морпехов триеру и выступать обратно в Тарент.
– Мы славно повоевали здесь, – заявил центурион, когда все манипулы закончили работу и по звуку горна выстроились на вершине холма для обратного пути, – но хватит вам топтать землю и глотать пыль. Вы – будущие хозяева моря! Мы возвращаемся в Тарент. Пора вам, недоноски, узнать, что такое палуба под ногами, а не твердая земля. И на своей шкуре испытать, что такое настоящий морской бой.
И манипулы, вытянувшись в походный порядок, отправились в обратный путь к своей базе. Честно говоря, Федор был даже рад. Ему немного надоело торчать на берегу, хотелось в море. Ведь несколько предыдущих лет он провел в точно таком же режиме – с корабля на берег и с берега на корабль. Все это казалось привычным, если не считать оружия и новой экипировки. Хотя за время прохождения курса молодого бойца по-римски он уже привык и к своему новому оружию.
Шлем сидел крепко, кожаный ремешок не рвался и не жал. Меч радовал совершенством линий, не тупился, рубил, как надо. Федор после штурма осмотрел его и не обнаружил глубоких зазубрин, хотя несколько раз саданул им по щитам «вероятного противника». А уж своим щитом, несмотря на его массу, Федор не мог налюбоваться. Особенно после того, как с размаху врезал им оборзевшему здоровяку из манипулы Клавдия Пойдуса, вырубив его на некоторое время. К счастью, Тит Курион Делий не появился в тот вечер среди его пациентов. Сержант-победитель видел его пару раз на общем построении – судя по выражению его гнусной рожи Тит круто обиделся за принародный позор и затаил злобу, – но поскольку служил он в другой манипуле и вообще на другом корабле под странно знакомым названием «Praedatoris», то можно было не опасаться быстрой мести. Дисциплина поддерживалась железная. Хотя Федор по опыту знал, если кто-то злопамятный задумает сделать тебе пакость, то обязательно сделает. Даже если придется ждать очень долго. Японские ниндзя, например, могли лет десять выжидать удобного случая. Поэтому Федор решил пока не расслабляться, кто знает, откуда может прилететь пилум тебе в спину. Или просто кинжал.
Всю обратную дорогу до лагеря, который опять пришлось возводить заново, Федор принуждал себя слушать болтовню Квинта про баб. Единожды вспомнив