Что-то оглушительно грохнуло, потом о борт самолета что-то громко звякнуло, и рядом с ними упал искореженный кусочек металла.
– Ни фига себе… – потрясенно пробормотал Стас и сплюнул пылью, набившейся в рот при падении.
За оградой слышалось уже не шуршание, а хруст веток и удаляющиеся шаги, удалявшиеся в глубь парка.
Буряк, продолжавший стоять на коленях, смотрел, прищурившись, вслед затихавшему шуму.
– Это что еще за новости?! – несколько запоздало возмутился Стас, поднимая с земли пулю, сплющившуюся о борт самолета.
Буряк забрал у него пулю, внимательно рассмотрел ее и подошел к самолету, ища ладонью на борту след от нее. Никакого следа он не нашел и насмешливо буркнул в сторону Стаса:
– Не думал о карьере самолетостроителя?
Стас, продолжавший стоять ошалелым столбом, ничего не ответил.
– Ладно, кончай медитировать, пошли, – дернул его за рукав Буряк. – Ты же не собираешься теперь поселиться в своей птичке?
– А ты предлагаешь идти сейчас по темному парку под чьим-то стволом? – огрызнулся Стас.
– Так парк-то не только для тебя темный, – рассудительно возразил Буряк. – Он ведь и для стрелка темный. Не будет же он палить по любой тени, которую увидит, в самом деле?!
Успокаивало это слабо, но продолжать стоять было и бессмысленно, и не менее опасно. Поэтому Стас без особого энтузиазма осторожно двинулся следом за Буряком.
Не прошло и минуты, как в руках у Буряка возникли два фонарика, один из которых он без слов протянул Стасу.
Стас с облегчением схватился за тонкую прохладную палочку, источающую толстый сноп пронзительно яркого света, и выругал себя за несообразительность.
– Может, пистолет сделаем? – негромко поинтересовался он на ходу. – Хотя бы стартовый. Стрельнем пару раз в воздух для острастки.
Буряк небрежно отмахнулся:
– Да ладно тебе! Все же видно. Нету никого, сбежал он давно…
И в самом деле, расстояние до институтского корпуса они преодолели без приключений.
– Пошли в институт, – предложил Стас, которому не улыбалось идти еще пару сотен метров до общежития по неожиданно ставшему опасным парку.
Буряк, не отвечая, молча свернул к институту.
Здесь уже были слышны встревоженные голоса, обсуждавшие факт недавнего выстрела, но они не стали присоединяться к бурной дискуссии и вошли в здание. Взволнованные дежурные экторы попытались было выяснить у них, кто, в кого, почему и зачем стрелял, но Стас устало отмахнулся, и те растерянно умолкли.
Стас отпер дверь, которую стал с недавних пор запирать, включил свет и снова застыл, как насторожившийся суррикат. Буряк