Так что при Танечкиной манкости бедному Лемешеву, необстрелянному отпрыску одной из богатейших в городе семей, выбора не оставалось. Танечка назначила его в свои следующие мужья – Горбач отказался от этой роли, устав за семь лет от истерик, лжи и левых романов – и парень попался. Далее Натка наблюдала образцово-показательную свадьбу – Лемешева приносила фотографии, где она, прекрасная, в белом пышном платье и с фатой. Будто впервые замуж выходила, а не по третьему разу! И образцово-показательную семейную жизнь. Танечка беспрестанно рассказывала, как она теперь счастлива, и как она любит своего котика. А уж он так её любит, так любит!
Лемешев тоже участвовал в показательных выступлениях: носил букеты прямо на студию и вручал в фойе при всем честном народе. А Танечка ставила эти букеты в своём кабинете, нюхала, томно прикрывая очи, и вздыхала «Ах, не сглазил бы кто мое счастье. Люди так завистливы!»
Натка офигевала от Танечкиных талантов к показухе. И жалела Лемешева. Сама как-то слышала, как Танечка сварливым голосом велела своему котику явиться в студию с цветами ровно без десяти шесть. «Что значит, ты не успеешь? Что значит у вас до шести совещание? Да после шести в студии уже половина народу разбежится! Так, я сказала – без десяти шесть!» И принес, болезный! И вручил, и расцеловал Танечку при свидетелях. А Танечка ахала и зарывалась лицом в бутоны: «Ты ставишь меня в неловкое положение, милый, нельзя же так афишировать наши чувства». В общем, наблюдать за Лемешевой было интересно. А беседовать с ней – прикольно.
– Ну, что ты скажешь о моей новой авторской передаче? – спросила Лемешева и сделала благосклонное, готовое к чужим восторгам лицо.
– Какая? – не поняла Натка. – «Спроси у Тани»? Так разве она новая? Ты же её три месяца как ведёшь!
– Ну, ты, Никитина, даёшь! – презрительно выгнула бровь Танечка. – Ты что, вчера не смотрела, что ли? Вся студия обсуждает, а ты и не знаешь. «Спроси у Тани» я уже переросла. Я новую передачу придумала, «Перекрёсток», приглашаю героев в студию и беру у них эксклюзивные интервью.
– Ты придумала интервью в студии? Слушай, по-моему интервью – это классика жанра.
– Классика жанра – твой вчерашний сюжетик про детское творчество. Хотя про лоскутки и старые тряпки, и про голь, которая на выдумку хитра, ты ввернула удачно. Кеша, что ли, подсказал?
– Нет, Танюш, все сама и только сама, – отмахнулась Натка от подначки. И тут же забыла про Танечку, заметив дальше по коридору Веру Чудину, главного режиссера.
– Вера! Чудина! Можно тебя на минуточку?
Вера